Сага о Годрланде (СИ)

На сей раз я решил не скупиться и взять хорошие места, поближе к арене. Для того в день игр мы вышли с утренней зорькой и уже с порога поняли, что опоздали. Улицы были запружены людьми, паланкинами и всадниками. Даже громкоголосые глашатаи охрипли, устав очищать дорогу перед своими господами. Хальфсен проскользнул к ближайшему паланкину, коротко переговорил с господином внутри и махнул мне рукой.

— Благородный Комнини обещает нам пять илиосов, если мы расчистим ему дорогу на Арену.

— Пусть лучше пообещает место рядом с собой! — буркнул я, но идея толмача мне пришлась по нраву.

Хальфсен заменил горлопана, а мы окружили паланкин и поспешили вперед, расталкивая тех, кто не успел убраться с нашего пути. Если вдруг кого и обидим, вина ляжет на фагра, а уж он как-нибудь с этим разберется.

Комнини не подвел, и мы прошли сквозь врата вместе с ним, только сели не под навес на мягкие подушки, а чуть поодаль и на каменные скамьи. Огромная чаша Арены уже понемногу наполнялась народом, и меня снова поразила ее величина. Тысячи людей, собранные в одном месте! Это пугало и навевало всяческие дурные мысли. Как можно было захватить город, в котором есть такая Арена? Неужто фагры — овцы, а сарапы — волки? А мы тогда кто? Мошки?

Солнце еще не успело отскочить от края земли, как уже вся Арена была переполнена. И я видел, что многие пришли с мешками, откуда явственно пахло снедью, и с кувшинами, как и мы. Тоже собирались просидеть здесь до самой ночи! Разве что сарапы, занявшие часть нижних скамей, сидели с пустыми руками.

Последним занял свое место годрландский конунг с женой и приближенными, а Набианор не пришел вовсе. Может, потому, что в первый день, особенно в начале его, были назначены самые скучные бои?

Хальфсен с Лундваром скрылись где-то в глубине построек, как только мы пришли, чтобы подготовиться к своим сражениям. Потому мы безо всякого интереса выслушали длинную приветственную речь, сказанную сначала на сарапском, а потом и на фагрском языке. Я мог спросить у Коршуна, о чем там было, но зачем? Затем вышел солнечный жрец, коего легко было узнать по выбритой макушке и рыжему балахону, и тоже немало наговорил. Люди вокруг часто делали уже привычный знак руками, кланялись. И лишь потом начались игры.

По всей Арене наставили широкие клетки без крыши, в каждую зашло по человеку, среди них был и Хальфсен. Видать, решили начать с заранее проданных боев для карлов. Если ждать, пока они будут биться один на один, люд заскучает, а вот так мы могли выбрать, за кем веселее смотреть. И многие уже начали спорить, какой из воинов первым прикончит свою тварь, и хотя тварей-то пока видно не было, выбирали по оружию и стати карлов.

В полу каждой клетки открылся провал, откуда выпрыгнуло по одной твари, причем все они были одинаковыми. Я не ожидал увидеть здесь гармов, с которыми сражался еще карлом в Хандельсби. Откуда у Арены столько тварей? Неужто их нарочно разводят? О заказах на ловлю я до сих пор не слышал.

Бои уже начались. За криками зрителей не были слышны стоны и вопли самих бойцов. Кого-то терзали твариные клыки, кто-то еще отбивался, а кто-то успел зарубить своего противника и сейчас наслаждался благодатью. Хальфсен пока уворачивался и примерялся к гарму. Эх, наш толмач родился и вырос в Альфарики, потому не слыхал о гармах и не знал, что те поодиночке не особо опасны. Лишь бы ему хватило силы и ловкости после бестолковой голодовки.

Я бы пробудил стаю, но боялся, что только помешаю. Хальфсен не привык пока к моему дару, да и толку с него сейчас, когда мы все на скамьях, а дары других не передаются?

— Хальфсен, давай! — прокричал рядом Рысь.

Те, кто закончил бой, стояли возле трупов и ждали. Выжившие твари рвали тела павших воинов и глотали куски парного мяса. Если Хальфсен не справится, как мы будем его хоронить? Как кучу полуобглоданных костей?

— Давай! Бей!

Даже хорошо обученный Магнус в свое время не сладил с гармом. Не стоило соглашаться на тварь с Арены. Лучше бы Хальфсен бился под моим присмотром! Не таким, как сейчас, а толковым, где я бы смог его вытащить.

На плечо с силой надавила чья-то рука. Тулле?

— Сиди и смотри, — в ухо сказал он. — Это не твой сын, а всего лишь воин, чей путь ненадолго совпал с твоим.

Да разве ж я вставал?

Хальфсен извернулся, с трудом уклонившись от зубов твари, и наконец полоснул ее мечом. После, видать, охрабрел и накинулся яростнее, высекая на гарме всё новые и новые темные полосы. Вскоре тварь упала и всё же издохла. Я едва успел коснуться дара и застать всполохи долгожданной шестой руны толмача.

До окончания самого последнего боя пришлось немало ждать. Горемыка бегал по клетке из угла в угол и никак не мог ткнуть копьем в несчастную тварь, хотя остальные копейщики первыми добили своих гармов. Уж больно оружие подходящее под таких тварей!