Сага о Йёсте Берлинге

И тут всем стало ясно, что это был за медведь и почему Йёста не сумел его застрелить. Страшно сказать, но это был не простой медведь. Нечего было и надеяться застрелить его, если ружье не заряжено серебряной пулей. Тут нужна пуля из серебра и колокольной меди, отлитая на церковной колокольне в четверг ночью, в новолуние, — да так, чтобы никто: ни пастор, ни пономарь, ни одна душа — не знал об этом. Только такой пулей и можно было убить его, но раздобыть такую пулю, пожалуй, не так-то легко.

Одного человека в Экебю более всех остальных удручает все это. И человек этот не кто иной, как гроза медведей Андерс Фукс. От досады, что ему не удалось убить большого медведя со скалы Гурлита, он потерял аппетит и сон. Наконец и ему стало ясно, что этого медведя можно убить лишь серебряной пулей.

Мрачный майор Андерс Фукс не отличался красивой внешностью. У него было тяжелое, неуклюжее тело, широкое красное лицо с одутловатыми щеками и тройным подбородком; над толстыми губами торчали маленькие черные щетинистые усы, а голова была покрыта шапкой густых жестких черных волос. К тому же он был молчалив и любил поесть. Одним словом, он был не из тех, кого женщины встречают сияющими улыбками и распростертыми объятиями; впрочем, он тоже не жаловал их нежными взглядами. Невозможно было себе представить, чтобы какая-нибудь женщина могла понравиться ему; все, что относилось к области любви и мечтаний, было чуждо его душе.

И вот однажды, в четверг вечером, когда серп луны был не шире двух пальцев и оставался над горизонтом немногим более часа после заката солнца, майор Фукс ушел из Экебю, никому не сказав ни слова о том, что задумал. В ягдташе у него была жаровня и форма для отливки пуль, а за спиной ружье; он отправился прямо к церкви в Бру, чтобы попытать там счастья.

Церковь находилась на восточном берегу узкого пролива между верхним и нижним Лёвеном, и в Сюндсбруне майору Фуксу пришлось перейти через мост. Он шел погруженный в мрачные мысли, не глядя ни на раскинувшиеся перед ним дома Брубю, которые четко вырисовывались на фоне светлого вечернего неба, ни на скалу Гурлита, чья куполообразная вершина светилась под лучами заходящего солнца. Он шел не поднимая глаз и раздумывая о том, как бы ему добыть ключ от колокольни, но только так, чтобы никто не заметил этого.

Дойдя до моста, он услыхал чей-то отчаянный крик и невольно поднял глаза.

Органистом в Бру в то время был маленький немец Фабер, этакое тщедушное существо, полное ничтожество во всех отношениях. А пономарем был Ян Ларсон, человек хороший, но бедняк, так как скряга пастор из Брубю выманил у него все его отцовское наследство, целых пятьсот риксдалеров.

Пономарь хотел жениться на сестре органиста, маленькой, изящной юнгфру Фабер, но органист не соглашался на этот брак, и поэтому отношения у них были довольно натянутые. В этот вечер пономарь встретил органиста у Сюндсбруна и набросился на него. Он схватил его и, подняв над перилами моста, клялся всеми святыми, что швырнет его в воду, если тот не отдаст за него маленькую, изящную юнгфру. Но щуплый немец ни за что не хотел сдаваться, он барахтался у него в руках и упрямо твердил свое «нет», несмотря на то, что внизу под ним бежал темный бурлящий поток.

— Нет, нет! — кричал он. — Нет!

И неизвестно, может быть пономарь с досады и бросил бы его вниз в холодную темную воду, не появись майор Фукс в этот момент на мосту. Увидя его, пономарь испугался, поставил Фабера на землю и пустился бежать со всех ног.

Тут маленький Фабер бросается к майору на шею и благодарит за спасение своей жизни, но майор освобождается от его объятий и говорит, что благодарить его не за что. Майор недолюбливает немцев после того, как он квартировал в Путбусе близ Рюгена во время войны за Померанию. Никогда в своей жизни он не был так близок к голодной смерти, как в те времена.

Маленький Фабер хочет тотчас же бежать к ленсману Шарлингу и заявить, что пономарь покушался на его жизнь, но майор дает ему понять, что это все равно ни к чему не приведет, так как убить немца в Швеции ровно ничего не значит.

Тогда маленький Фабер мгновенно успокаивается и приглашает майора к себе, чтобы угостить свиными сосисками и мумму — особо приготовленным брауншвейгским пивом.

Майор соглашается, так как предполагает, что в доме у органиста, несомненно, должен быть ключ от церкви. Они поднимаются на гору, на вершине которой расположена церковь Бру, а вокруг нее дома пробста, пономаря и органиста.

— Прошу извинить! — говорит маленький Фабер, входя вместе с майором в свой дом. — У нас сегодня не прибрано. У нас с сестрой было сегодня столько хлопот. Мы резали петуха.

— Ну, пустяки! — восклицает майор.