Сага о Йёсте Берлинге

И все-таки, несмотря на его старообразную голову, молодая графиня любит своего мужа. Когда она впервые увидала его там, на юге, она, конечно, не знала, каким мученическим ореолом глупости он был окружен у себя на родине. Там, в Риме, он сиял блеском молодости, а союзу их предшествовали чрезвычайно романтические обстоятельства. Вы бы только послушали рассказ графини о том, как граф Хенрик похитил ее. Монахи и кардиналы пришли в страшное негодование, когда узнали, что она хотела изменить религии своей матери и стать протестанткой. Вся чернь пришла в возмущение. Дворец ее отца был осажден. Хенрика преследовали бандиты. Мать и сестра умоляли ее отказаться от этого брака. Но ее отец пришел в бешенство при мысли, что какой-то сброд помешает ему отдать замуж свою дочь за того, за кого он хочет. И вот он велел графу Хенрику похитить ее. Так как у них не было возможности обвенчаться потихоньку дома, ей и Хенрику пришлось тайком пробираться по задворкам, всевозможными закоулками в шведское консульство. И как только она отказалась от католической веры и приняла протестантство, их немедленно обвенчали, и тут же в дорожной карете они быстро помчались на север. «О настоящем обручении, с оглашением в церкви, как видите, не могло быть и речи. Это было невозможно, — любила повторять молодая графиня. — Венчаться в консульстве вместо какой-нибудь красивой церкви было не очень приятно, но иначе Хенрику пришлось бы уехать одному, без меня. Там, в Италии, все они такие вспыльчивые, и папа, и мама, и кардиналы, и монахи — все вспыльчивые. Поэтому-то и пришлось все делать тайком, иначе если бы люди увидели, как мы пробирались в консульство, то они ради спасения моей души наверняка убили бы нас обоих. Хенрик был уже, конечно, предан проклятию».

Молодая графиня продолжала любить своего мужа и после, когда они приехали домой в Борг и зажили спокойно. Она любила в нем блеск его древнего имени и героическое прошлое предков. Ей нравилось видеть, как его чопорность смягчается от ее присутствия, и слышать, как голос его приобретает нежность, когда он обращается к ней. А потом, он любит и балует ее, и, кроме того, она обвенчана с ним. Молодая графиня просто не может себе представить, чтобы замужняя женщина не любила своего мужа.

К тому же он в некоторых отношениях отвечает ее идеалу. Он мужествен, справедлив и правдив. Он никогда не нарушает данного слова. Она считает его настоящим дворянином.

Восьмого марта ленсман Шарлинг, как всегда, справлял день своего рождения, и в Брубю в этот день обычно съезжалось много гостей. Знакомые и незнакомые, приглашенные и неприглашенные — все приезжали поздравить ленсмана. Все были здесь желанными гостями. На всех хватало еды и питья, и в зале достаточно было места, где развернуться любителям танцев, понаехавшим из семи церковных приходов.

Приехала и молодая графиня, так как она бывает всюду, где только ожидаются танцы и веселье.

Но на этот раз молодая графиня не весела. Ее гнетет смутное предчувствие, что настал и ее черед быть вовлеченной в водоворот неистовых приключений.

По дороге в Брубю она сидела в санях и наблюдала закат. Солнце заходило на безоблачном небе, не оставляя после себя слегка окрашенных в золото облачков. Серовато-бледная дымка сумерек, волнуемая порывами холодного ветра, окутывала окрестности.

Молодая графиня наблюдала за борьбой между светом и тьмой и видела, как все живое было охвачено страхом перед великой схваткой двух начал. Лошади торопились довезти последние повозки, чтобы поскорее оказаться под крышей. Лесорубы из леса, девушки со скотного двора — все спешили домой. На опушке леса выли дикие звери. День, любимец людей, терпел поражение.

Свет угасал, краски блекли. Вокруг были лишь стужа и мрак;   все, во что она верила, что любила, что она делала, — все представилось ей окутанным серым полумраком. Для нее и для всей природы это был час усталости, изнеможения, поражения.

Она думала о собственном сердце, которое в своей беззаботной радости облекало все вокруг в пурпур и золото, и о том, что оно, возможно, когда-нибудь утратит способность озарять своим светом ее внутренний мир.

«О, мое сердце, мое бедное сердце! — сказала она себе. — Неужели же ты, богиня гнетущего мрака и сумерек, завладеешь когда-нибудь им и станешь властительницей моей души? Неужели когда-нибудь волосы мои поседеют, спина согнется и сердце мое обессилеет, а жизнь предстанет передо мной такой, какова она есть, во всей своей неприглядности, серой и безотрадной».

В это время сани въехали во двор ленсмана, и в то мгновение, когда она подняла голову, взор ее остановился на решетчатом окне флигеля и на мрачном лице за решеткой.

Это было лицо майорши из Экебю; и молодая графиня почувствовала, что все ее удовольствие от вечера будет испорчено.

Легко быть веселым, когда не видишь печали, а лишь слышишь о ней, как о гостье дальних краев. Но как сохранять радость сердца, когда стоишь лицом к лицу с мрачной, темной, как ночь, угрюмой скорбью.