Сага о Кае Эрлингссоне

Я еще раз оглянулся и нашел взглядом Тулле Скагессона, своего друга. Сперва он показался мне скучным. За разговорами и выпивкой он чаще молчал, а если и открывал рот, то лишь для того, чтобы урезонить спорщиков. Когда приходил черед его истории, он говорил о хуторе отца, о его стадах овец и коров, о земле и урожаях, о местных кузнецах и ремесленниках. Причем Тулле рассказывал очень подробно, настолько подробно, что я потом мог, как мне кажется, назвать каждую тощую коровенку на тех землях. Непонятно было только одно — почему он вообще ушел оттуда, если так любит хозяйствовать.

А потом, как-то вечером он вернулся после дневного обхода, замерзший, уставший, на пустой живот выпил горячего пива и от пустячной шутки вдруг взбеленился. Его голубые глаза выцвели до белизны, на шее взбухли толстые воловьи жилы, он зарычал и кинулся на обидчика. В таком состоянии можно убить даже близкого человека. Я сразу это понял, потому накинулся на него сзади, опрокинул на спину и стиснул ему глотку, что было сил. Сначала Тулле рвался из захвата, рычал, только что пена изо рта не шла, но скоро захрипел, глаза закатились, и я отпустил его. Когда он очухался, то просипел:

— Спасибо, Эрлингссон, ввек этого не забуду.

Мы разговорились. Тулле на самом деле оказался спокойным вдумчивым парнем, из тех, что сто раз отмерит и лишь потом отрежет, но порой на него накатывало бешенство, и тогда он мог покалечить любого, кто попадет под руку.

— Пока маленьким был, меня утихомиривали. А после получения руны стало хуже. В первый раз я поломал слугу да так, что он больше не сможет ходить. А во второй и вовсе… — он помолчал, — убил маминого брата, который приехал погостить. Потому решил, что нельзя мне оставаться дома, иначе поубиваю там всех. Некоторые хотели взять меня в хирд, думали, что берсерк. Да только в бою я редко злюсь, а вот так, на пустом месте, могу и сорваться. Альрик знал. Сказал, что сумеет меня сдержать. Да, как видишь, не оказалось его рядом. Если б не ты…

После того мы и сдружились. По складу характера Тулле напоминал Дага, я даже пару раз по ошибке называл его так. Хоть Тулле был старше на несколько зим, но ему не зазорно было слушать меня.

А кроме выпивки, мяса, хлеба и женщин, на землях вдовы было много снега, темноты и снежных волков. Это такие зверюги в холке по пояс мужчине. Их белая шкура сливается со снегом, огромные пушистые хвосты заметают след, и лишь черные пятнышки на кончиках ушей да черные глаза выдают их. Голод выгоняет их из лесу к людям: резать скот, разорять дома. Хоть в легендах о богах и говорится, что простые звери не могут получать божьей благодати, и лишь твари морские и земные, из которых и вышли боги, имеют мощь, сравнимую с нашей, но снежные волки обладали силами двурунного воина, не меньше.

В начале нам пришлось туго. Несколько коров эти сволочи все же утащили, несколько наших были поранены, и рваные укусы не спешили заживать. А потом мы приучились к их манере, стали биться парами, как и они, и стало намного легче. Особенно когда один за другим хирдманы начали получать дар богов. Теперь в хирде почти все были трехрунными. Кроме меня и Альрика. Против нас работали наши условия. Волки не были сильнее меня, а Альрик не собирался торчать на морозе в одной рубахе, к тому же не зная, придет ли стая в этот раз, а если та приходила, то и раздеваться было некогда.

За зиму силы нашего хирда выросли преизрядно, и Альрик рассчитывал, что на этот раз мы сможем найти неплохую работенку. И просчитался.

Мы неделю торчали в одном торговом городке под названием Мессенбю. Здесь проходило большинство торговцев со всех концов страны, а потому сюда стекались разные слухи. Отец наемников на огненного червя искал тоже через Мессенбю.

И ведь не сказать, чтобы не было вообще ничего. Было! И довольно много. Но некоторые поручения были нам не по зубам, другие дурно попахивали, а на третьи нас не брали, так как никогда не слышали об Альрике и его сноульверах. Мы подходили лишь для выполнения несложных работ, а их заказчики, как правило, люди небогатые и боялись приглашать в свои земли незнакомого хёвдинга с целым хирдом. Мало ли, вдруг он передумает и решит, что проще ограбить, чем трудиться за небольшую плату? Потому брали тех, чьи имена хоть как-то слышали.

Я и не думал, что быть честным воином так сложно. Мне казалось, стоит только уйти из дома, как на меня посыпятся разные твари, враги, поединки и сражения, и я сразу стану хускарлом, или даже хельтом. А тут оказалось, что мало иметь корабль и найти подходящих людей, нужно еще как-то прославиться, да только как это сделать, если никто не соглашался дать работу? Может, зря Альрик нос воротил от сомнительных поручений? Славы с них не получишь, зато можно силу поднять да денег заработать.

Но Альрик лишь покачал головой:

— Один раз вляпаешься, потом ввек не отмоешься. Дурная слава, она побыстрее доброго имени бежит.