Сага о Хельги

Хельги неохотно отвернулся от кораблей Олафа и сдвинул шапку на голове, закрыв лицо. Назвавшись какому-то воину рыбаками с Боргундархольма, они пошли в Йомсборг. В воротах крепости стражники изумились, что у двух рыбаков есть дело до самого ярла, но Кетиль сказал, что у них есть вести о конунге Свейне, и их пропустили. У ворот высоких палат, где жил Сигвальди, им снова преградили путь и в этот раз пускать внутрь отказались, что бы они ни говорили. Тогда Кетиль достал из-за пазухи перстень в виде змеи, что дал ему Сигвальди на празднике Йоля, и сказал:

– Вели отнести этот перстень ярлу и, если он вспомнит его, вели узнать, не захочет ли он видеть тех, кто его принес.

Стражник с презрением посмотрел на дешевый перстень, но взял его и унес. Вскоре он вернулся, отобрал у них ножи и провел в покой к Сигвальди. Ярл посмотрел на них и сказал:

– Помню я тебя, скальд, и тебя, сын Гудбранда Белого. Что повелел передать мне ваш ярл?

Кетиль выступил вперед и сказал:

– Велел он передать, что будешь ты жить в богатстве и славе, коль Олаф сын Трюггви задержится еще на десять дней в землях Бурицлейва. А когда выйдет он из Свиного устья искать битвы, то пусть повернет на запад.

– Что же, – ответил Сигвальди и погладил свою жидкую бороду, – передай своему ярлу, сын Гудбранда, что выполню я свою часть уговора. Пусть и он выполнит свою.

– Ярл Эйрик просил передать, что будут у тебя и корабли, и серебро, – ответил Кетиль.

В это мгновение дверь в покой открылась, и туда ворвалась Астрид, жена ярла.

– Что слышу я? – крикнула она. – Ты договариваешься о плате с Эйриком сыном Хакона?! Ты предаешь Олафа, самого великодушного из властителей Севера, незаконнорожденному сыну Хакона Злого?! Ты забыл, на чьей стороне он сражался при Хьёрунгаваге?

Сигвальди покраснел и схватил Астрид за руки:

– Нет тебе дела, женщина, до того, с кем воюют йомсвикинги! А мне нет дела до того, как великодушен был Олаф, когда служил твоему отцу. Это было давно, и тебе об этом пора забыть. А Эйрик сын Хакона сослужил мне неплохую службу при Хьёрунгаваге, избавив меня от этого выскочки, Вагна. Жаль только он отпустил его тогда с бревна. Иди к себе и не заставляй меня еще раз пожалеть о том, что нарушил я обет йомсвикингов и взял себе жену.

Сигвальди отпустил руки Астрид, и она выбежала прочь. Потом он отдал Кетилю перстень в виде змейки и сказал:

– Сестра моей жены, как вы, наверное, слышали, была замужем за Олафом. С тех пор временами моя жена забывает, что Олаф уже не зять ей. Но это не должно помешать нашим замыслам. Наш уговор в силе, и Олаф не выйдет отсюда раньше, чем через десять дней. Пусть Свейн, Олаф сын Эйрика и Эйрик сын Хакона хорошо его встретят.

Потом он кликнул слугу, и Кетиля с Хельги проводили до ворот Йомсборга.

Хельги спросил:

– Как думаешь ты, с кем Сигвальди на самом деле: с нами или с Бурицлейвом и Олафом сыном Трюггви?

– Мыслю я, что он и сам того до конца не знает. Но по крови ему ближе мы, чем Бурицлейв, а по морю до него ближе добираться из Еллинге, чем из Викена.

Когда они проходили мимо корабля Гутторма, Хельги сказал:

– Мы выполнили то, что повелел нам ярл Эйрик, и не думаешь ли ты, что мы можем остаться тут ненадолго и посмотреть, что будет делать Сигвальди?

Кетиль тоже посмотрел на корабли Олафа и ответил:

– Как-то один юный воин решил остаться ночевать в сторожке, вместо того чтобы вернуться к своим товарищам. И потом его пришлось спасать, и много людей погибло. Не хочешь ли ты сейчас поступить, как он?

Хельги ответил:

– Я тоже слышал про того юного воина, но сейчас все не так, как тогда. Есть ли разница, вернемся мы завтра или на день позже?

– Как видел ты, – Кетиль положил руку Хельги на плечо и посмотрел ему прямо в глаза, – из-за того, что мы задержались у Ульфа, возможно, Олаф прошел Зунд без преград. Не думаешь ли ты, что ярл Эйрик не ждет вестей о том, что велел передать ему Сигвальди?

– Хорошо, – ответил Хельги и отвел взгляд. – Но позволь мне ночью посторожить около кораблей Олафа. Ведь может случиться, Гутторм захочет проведать какую-нибудь девицу. Все равно до рассвета нам не выйти в море.

– Я рад, что ты меня понял, но на рассвете я жду тебя на лодке, – согласился Кетиль и ускорил шаги.

А Хельги привалился к какому-то плетню и постарался закутаться в плащ так, чтобы стать незаметным. Так он сидел долго, но на кораблях Олафа ничего не происходило, только время от времени менялись воины, стоящие на страже. Хельги уже начал засыпать, когда со стороны крепости послышались шаги. Кто-то в темном плаще подошел к кораблю Гутторма и коротко переговорил со стражником. Хельги не слышал слов, но ближе подбираться не стал, потому как взошла луна, а он не хотел, чтобы его заметили.