Сага о Хельги

На следующий день ярл собирал своих вождей, и Кетиль был среди них. Незадолго до заката Кетиль вернулся и позвал Хельги, Бьёрна, Тосте и Торгейра. Им он рассказал, что этим летом уже можно ждать сына Трюггви на Балтике. Но пока не посылал он стрелу по всем своим землям, чтобы звать бондов на войну. И у него нет войска, а только дружина, с которой непросто будет победить ярла Эйрика и его людей. Однако задумал Олаф не просто посадить воинов на корабли и довериться своей военной удаче. Видать, с тех пор как он принял крещение в земле англов, на милость богов он больше не полагается. Потому решил он построить много больших кораблей для своей дружины. И вот с ними-то справиться будет непросто, ведь борт самого малого из новых кораблей Олафа выше, чем у любого другого корабля, что есть у ярла или свеев, на полсажени. И сложно будет запрыгнуть на такой борт, особенно если оттуда будут лететь стрелы и копья. И все лучшие корабельных дел мастера со всего Севера теперь собрались у Олафа в его новом городе Нидаросе, потому как не жалеет он для них серебра, а то и золота. Так что во всей Дании и в Свитьоде едва ли найдутся умельцы, чтобы построить корабль, похожий на новые корабли Олафа.

– Потому, – сказал Кетиль, – когда Олаф появится на Балтике, самым лучшим для ярла Эйрика будет перейти горы и войти в Норвегию с востока с пешим войском. Однако неизвестно, как встретят их бонды, у которых придется забирать их припасы и кормить тысячу воинов.

Торгейр спросил:

– Могут ли свеи помочь нам с кораблями?

– У конунга свеев есть пять дюжин кораблей, – ответил Кетиль, – но он еще молод и вряд ли отважится выступить против такого славного воина, как сын Трюггви.

Тут Хельги спросил Кетиля:

– Кетиль, помню я, ты говорил, что у ромеев бой на море совсем не такой, как у нас, северян.

Кетиль задумался и ответил:

– Да, у ромеев на море всё совсем по-другому. Их корабли много больше наших – у них не одна, а две или даже три палубы. И на каждой палубе по две дюжины длинных весел, с которыми не под силу управляться одному гребцу. На каждое весло они сажают по двое. И многие из гребцов не свободные воины, а рабы. И чтобы рабы не могли перебить своих хозяев и захватить корабль, все они прикованы к своим скамьям. Если корабль идет ко дну, они идут в чертоги Ран вместе с ним. Воинов на таких кораблях не очень много, и в бою они не стараются взойти на борт вражеского корабля и перебить его команду. Но у ромеев есть секрет, который им, видно, раскрыл сам Локи. Они называют его гневом базилевса. Это жидкий огонь, который не гаснет даже на воде. На каждом корабле у них стоит особая печь с трубками из которых они плюются огненной струей, словно какие-то киты из Хель. Когда огонь попадает на вражеский корабль, тот сгорает, как сухое полено.

– А можем ли мы добыть такой огонь? – спросил Торгейр. – С одним таким кораблем мы бы устроили Олафу славный погребальный костер, на который он отправился бы вместе со всей своей дружиной.

И Хельги сказал, что о таком костре скальды пели бы до времени Последней битвы.

Но Кетиль ответил, что тайну огня ромеи хранят, как Фафнир хранил свое золото. И при каждом умельце, что готовит огненную смесь, на корабле есть воин, который должен его убить, если тому будет угрожать плен. Так что тайна умрет вместе с ним. Многие враги базилевса пытались украсть огонь, но ни у кого это не вышло.

Все замолчали. И видно было, что они расстроены. Но тут Кетиль сказал:

– Но когда у ромеев нет огня, то они воюют по-другому. У каждого их корабля  штевень не переходит плавно в киль, как у наших кораблей, а, наоборот, загибается вперед. Ромеи обшивают его медью, и он становится подобен тарану.

Все переглянулись, и Тосте сказал:

– Что же, такое и мы можем сделать. Где только взять столько меди?

Но Кетиль сказал, что теперь ему есть что посоветовать ярлу, а уж ярл пусть думает, где взять медь.

На следующий день Хельги и Бьёрн созвали всех людей с «Чайки» и «Вепря», кто помогал им строить дом, на новоселье. Столы накрыли прямо во дворе, потому как дом, хотя и с большой пиршественной палатой, всех вместить не смог. И Хельги потратил немало серебра на то, чтобы купить пива и свинины на жаркое и колбасу. Но в итоге угощенье получилось на славу, и не стыдно было пригласить на пир, кроме воинов, Гудбранда и Эдлу.

За столы сели они, когда солнце было на юго-западе, и пировали они долго. А когда солнце уже садилось, спросила Эдла о том, что ярл и его люди собираются делать дальше. И Гудбранд коротко рассказал о том, что Олаф Трюггвасон строит большие корабли, и тяжело с ним будет меряться силами на море, особенно, когда нет рядом надежных союзников. Затем, даже после нескольких рогов пива, Гудбранд прикусил язык, а потом сам спросил Эдлу, что думают о теперешних делах Олаф сын Эйрика и его мать.

Эдла ответила, что Олаф занят пополнением казны, потому как видит он свою силу в богатстве и торге. А Сигрид только и думает, что о мести Олафу сыну Трюггви. Потом она снова спросила, где ярл будет искать союзников против Олафа, если тот придет на Балтику.