Сага о Хельги

– Если бы наш ярл был на месте Олафа, то в конце лета, после сбора урожая, он бы собрал ополчение бондов и в начале нового года прошел бы через Зунд. Так что я ожидаю увидеть шею «Журавля» не позже, чем через два месяца.

– Будет ли у нас чем приветствовать гостей из наших земель? – спросил Хельги.

– Видел я, как ярл говорил со многими мудрыми людьми, – ответил Кетиль. – Надеюсь, не просто так приезжали к нему и люди с севера Норвегии.

И как-то раз, когда вернулись они на Готланд, где ярл по обыкновению держал свой стан, велел он отобрать с каждого корабля по дюжине охочих людей, кто готов был бы к переходу через горы. Однако когда первыми вызвались Кетиль и Хельги, ярл сказал им:

– Для вас в этот раз есть дело, в котором не придется вам смочить кровью руны на ваших мечах. Но вы поможете нам победить. Ты, Кетиль, вернешься в Сигтуну и построишь корабль, как у ромеев. А ты, Хельги, должен сложить мне нид про Олафа сына Трюггви, так чтобы в нем были перечислены все обиды, что причинил он людям тут на Севере. Так что в этот раз пусть старшим от вашего корабля идет Торгейр. К тому же вы оба связаны клятвой не ступать на землю Норвегии пять лет.

Ничего не возразил ярлу Кетиль, но Хельги он потом сказал так:

– Торгейр для нас хороший товарищ, и воин он с опытом, однако не для того я три года ходил простым воином на корабле моего отца, чтобы теперь ярл решал, кто поведет моих людей в бой.

А когда Хельги спросил, почему же он не сказал это самому ярлу, то Кетиль ответил:

– Потому что верю я, что Торгейр будет лучшим, кто сможет вести моих людей, если меня среди них не будет.

Хельги вздохнул и сказал, что хорошо, когда их мнение с ярлом совпадает. Потому что это значит, что и их решение  – мудрое.

На следующий день они отправились в Сигтуну. По дороге ярл часто звал Кетиля к себе на корабль, и они долго сидели с ним вдвоем. А в Сигтуне ярл созвал лучших корабельных плотников, что еще оставались в земле шведов после того, как Олаф переманил к себе многих. И долго спорили они с Кетилем, а потом строили игрушечные кораблики, которые запускали в большой бочке, до краев наполненной водой. Затем дули на воду из больших кузнечных мехов и смотрели, как кораблики ведут себя при порывах ветра.

И видно было, что не простая задача была им задана, потому как вырезали они из дерева все новые и новые кораблики, а после – выкидывали и резали новые. Наконец,  один из корабликов оказался лучше, чем все до него. Тогда его достали из бочки и показали всем, кому предстояло по его образцу построить настоящий корабль. Все цокали языками и показывали выдающийся вперед штевень и большой киль, с которым корабль не вытащишь на берег и не зайдешь на мелководье. С таким штевнем опасно плавать поздней осенью, потому как если внезапно ударит мороз, то лед раздавит борта, а не вытолкнет корабль наверх.

В большом корабельном сарае началась работа. Рядом плотники над кострами гнули и скрепляли бревна для шпангоутов и длинного, переходящего в острый таран, киля. Затем борта обшили досками в полтора раза чаще, чем обычно, потому как Рагнульф Старый, старшина плотников, сказал, что иначе от удара может появиться много течей.

В это же время по дюжине человек с каждого корабля ушли на север, чтобы перейти горы и попасть в Халогаланд, где бонды отважились выступить против Олафа. Людей с корабля Гудбранда вел Бьёрн, которому уже случалось идти через те места. С ним вместе хотел пойти и маленький Хёгни, которого прозвали Воробьем, сказав, что ему тоже случалось переходить через горы, однако Бьёрн велел ему оставаться на корабле, где от него, как он сказал, будет больше проку. Старшим над всеми ярл поставил Торира Уппландца, и в помощь ему дал Ратибора.

Шли они, чтобы помочь Рауду Сильному и Ториру Оленю, что готовились подняться в Халогаланде через полгода после того, как на тинге тамошние бонды приняли христианство. И видно было, что все люди ярла с нетерпением ждут битвы с людьми Олафа. Хельги обнял брата и пожелал ему скорее вернуться, а Сигрун долго плакала, обняв Ингрид и маленького Одда. Сигрун в ту пору ждала второго ребенка.

Непраздной была и Ингрид, и Хельги с нетерпением ждал, когда родится его первенец, которого он уже решил назвать по отцу Торбрандом. Но Ингрид говорила ему, что живот у нее не вытянутый, а круглый, и потому подбирать имя ему нужно для девочки.

Тем временем Кетиль позвал к себе кузнецов и долго с ними спорил. Кузнецы поначалу качали головами, но, в конце концов, согласились. Пять дней работали они, и к утру шестого дня выдающийся вперед штевень был обшит листами железа толщиной в четверть пальца, так что получилось мощное острие.

Хельги сказал:

– Если наши обычные корабли подобны морским змеям, что скользят по воде, высоко подняв головы на гибких шеях, то этот корабль напоминает мне осетра, который вот-вот ударит кого-то своим длинным носом.

Кетиль ответил:

– Осетр этим носом роется в иле, а мне нос корабля напоминает таран, которым в южных странах ломают ворота городов. Там он у них называется бараном. Так что корабль я назову «Железный баран».