Сага о Мрачных Водах. Аллеи Скверны

Но мне плевать.

Я толкнула ногой стеклянный круглый столик, стоящий у меня на пути. Тот разбился на звенящие осколки.

— Гринштейн!

Элен шла рядом, поспевая за мной. По ее рукам стекала Скверна. Очень кстати!

Где же эта тварь?

Где этот монстр?

Где он?

— Вилиамонт Гринштейн!

В глаза бросилось пустое инвалидное кресло. С рук Элен сорвались сгустки Скверны. Черные всполохи обхватили бархатные красные кресла, стоящие рядом со столиком. И огонь коснулся инвалидного кресла, испепелив его до основания, расплавив вместе с колесами.

— Гринштейн!

Последний Призрак Перламутра, убийца моей матери, тиран, захвативший власть в Перламутр-Бич, и верный пес Верховной Матери Мелисенты бежал к высокой стене из стекла, за которой открывался вид на город.

— Я же закрыл портал! — промычал он. — Как вы успели? Проклятье!

— Тебе больше не скрыться от нас, Гринштейн, — бросила я.

Вдвоем — я и Элен — скорым шагом направлялись к нему.

— Убирайтесь прочь! Оставьте меня!

Гринштейн спиной прижался к большому высокому окну. В руках он все еще держал свою трость.

Именно ей он убил мою маму.

— Не сегодня, подонок!

Он направил на нас трость дрожащими руками. С кончика сорвался сгусток пламени. Я рассекла его одним взмахом семиотика.

Я помнила, как это уже удалось сделать Скальду в битве с Присциллой Пирс, а потому не сомневалась в успехе.

Семиотику подвластно рассечь абсолютно все, кроме Скверны.

— Узнаешь меня? — крикнула я, не сбавляя темп.

Новый всплеск пламени. И снова я его рассекла.

— Ты…

— Скажи! Скажи, Гринштейн, кто я!

Он не думал сдаваться — в меня снова полетел жидкий огонь. Но такими фокусам меня не остановить.

— Ты… ее дочь…

— Правильно.

И вот я уже перед ним.

Он направляет на меня трость, на кончике которой ревет пламя. Делаю взмах — и рука его отрывается от тела.

— Аргх!

Гринштейн издает вопль боли и хватается за кровоточащую культю.

— Ты убил мою мать.

Я отбрасываю один меч в сторону и хватаю Гринштейна за горло рукой. Прибив его к стеклянной стене, я потянула за шею вверх.

— И сегодня я пришла за тобой, Гринштейн. Твой час настал.

Он задыхался в моей плотной хватке.

— Элен? Ты хочешь что-то сделать с ним?

— Он твой, — ответила она.

— Спасибо.

И я не медлила.

Хочешь убить — убивай, а не болтай попусту.

Я проткнула Гринштейна семиотиком в живот. На меня брызнула горячая кровь. Я отпустила его шею. Тело Гринштейна скатилось по стеклянной стене, оставляя на ней кровавый след.

Все это время я смотрела только ему в глаза.

Пусть он видит мое лицо.

Глаза той, кого он так легко убил когда-то.

Я извлекла клинок из его тела. Но Гринштейн продолжал жить. Он улыбался, глядя на меня.

— Что за…

Я видела, как отрубленная рука начинает вырастать вновь.

— Элен… в нем Скверна! — догадалась я. — Она его лечит!

Элен сделала резкий рывок ко мне. Гринштейн уже занес руку для удара, но не успел.

Элен оказалась проворнее. Она одним ловким движением сунула ладонь прямо в рану, оставленную в животе семиотиком.

Вилиамонт, давясь от боли, раскрыл рот. Его глаза расширились.

Я видела, как по телу Элен течет Скверна. Страшная сила концентрировалась в ране на животе. Гринштейн оказался бессилен.

— Что ты делаешь? — не поняла я и спросила.

— Забираю его Скверну себе, — ответила Элен.

— Разве это возможно?

— Не знаю, но у меня получается. Я чувствую ее течение. Кажется, мне удалось ее перехватить…

Гринштейн истошно взревел. Его глаза налились кровью. Худое лицо покрылось трещинами. На губах появилась бордовая струйка.

Рост отрубленной руки прекратился. Культя не успела зарасти. Напротив, рана на ней раскрылась — в сторону брызнула алая струя.

Я видела, как по руке Элен из тела Гринштейна течет Скверна и смешивается с ее собственной Скверной. У нее получалось. Она забирала у него силу, подаренную Мелисентой.

А потом Элен резко дернула руку на себя, вырвав из тела Гринштейна кулак. Тут же лопнул правый глаз Вилиамонта, оставив на своем месте пустую глазницу. Призрак взревел.

А Элен что-то сжимала в руке, вынув это из тела Гринштейна.

— Что это? — спросила я.

Элен бросила нечто черное и скользкое, напоминающее толстого слизня на пол. А потом нанесла резкий удар семиотиком, разрубив червя надвое.

— Похоже, Мелисента откормила его…

Я посмотрела на Гринштейна — старик скатился по стеклу на пол, распластав руку и ноги. Во рту у него плескалась кровь. Оставшийся глаз покраснел. Кожа посерела и покрылась трещинами, сочившиеся черной смолой.

— Он не опасен, — пояснила мне Элен, — я забрала у него всю Скверну.

— Значит, семиотик сработает?

— Полагаю, что так.

Я подошла ближе.

Я встала прямо над ним и направила острие сверкающего меча на его шею.

А он смотрел на меня. И я не видела в нем ни капли сожаления о том, что он натворил.

Гринштейн открыл рот, и из него вывалилась густая кровавая масса.

Он ничего не сказал.

Мне и не нужны его слова.

Вспомнив, что он сделал, я наконец опустила руку, и острие меча пронзило шею Вилиамонта Гринштейна насквозь. Я опускала меч медленно, пытаясь ощутить, как он проходил через его тело.

Голова Гринштейна повернулась на бок и застыла с одним раскрытым глазом.

С последним Призраком Перламутра было покончено.