Сага о Мрачных Водах. Глубины Пепла

Хоакин вдавил педаль газа сильнее, поднимая автомобиль все выше и выше по извилистой скалистой дороге.

Элен выглянула в окно еще раз и заметила крапиву. Обваленные стебли. Жалящая трава скошена. Зелеными гниющими стогами крапива лежала на земле.

Окропленная кровью.

Кровью птиц.

Черные перья. Перья ворон.

— О, нет…

Стоило ей это сказать вслух, Альбедо сам обратил внимание на скошенную крапиву, обсыпанную черными перьями и мертвыми птицами, разорванными на куски. Там голова, там тельце, там крыло. Клюв. Лапка. Глаз.

— Их искромсали, — ужаснулась Элен.

Хоакин вдавил педаль газа сильнее, ускорив подъем. И чем сильнее они приближались к хижине Оракула, тем больше мертвых птиц лежало на земле.

Недалеко от домишка начался частокол из пустых окровавленных кольев.

— На эти колья прежде были насажены головы сов, — вспомнил Альбедо, — Энтони рассказывал.

— Их сняли, — задумалась Элен, — зачем?

— В знак мести и протеста, — предположил Хоакин, — по всей видимости, кто-то наведался к Каме раньше нас.

— Хочешь сказать, что она…

— Я не знаю, Элен. Не могу сказать наверняка. Нам придется проверить все самим. Если ее уже нет, то нам ничего не остается — будем действовать сами и рассчитывать только на свои силы.

Хоакин Мартинес подъехал ко двору хижины Камы и остановил машину. Трое вышли. Элен осмотрелась: все в крови. Крапива повалена на землю. И вокруг лишь мертвые вороны с вырванными из голов глазами.

— Их лишили глаз, лишили зрения. Точно так же, как зрения лишилась сама Кама. Их заставили повторить судьбу своей хозяйки.

— И кто это мог сделать? — Хоакин взглянул на Элен, рассчитывая услышать ее мысли.

— Призрак.

Альбедо первым подошел к двери покосившейся хижины. Дверь изранена трещинами и забрызгана кровью. Слегка приоткрыта.

— Пошли.

Альбедо приготовил револьвер, заряженный жемчужиной. Он осторожно пнул носком ноги дверь, и та легко поддалась. Легкого касания хватило, чтобы дверь в процессе открытия сорвалась с петли, и грохнулась на пол, подняв облако пыли.

— Вот проклятье!

Альбедо прокашлялся и заглянул внутрь.

— О, боже… — ахнула Элен, когда проследовала за ним.

Весь дом Оракула Камы обращен в жестокий хаос и беспорядок. Все осыпано кровью. Повсюду разбросаны мертвые разорванные вороны. Разбитая посуда. Порванные крапивные рубашки. Сломанная мебель: разваленные стулья, покосившийся стол, обваленные шкафы и полки. Ворохи разодранных книг и клочков разорванной бумаги. И со стен, с потолка — отовсюду стекает белая водянистая молочная субстанция.

— Алойш, — догадался Хоакин, — он пришел отомстить Каме за то, что она помогла одолеть Присциллу Пирс.

— Месть? — Элен переглянулась с напарником.

— Разумеется. Именно Кама дала ребятам крапивные рубашки и подсказала, где искать Скальда. Без нее Энтони и Айседора не победили бы. Из-за нее погибла одна из них. Более того — пророчества. Лига понимала, что Кама слишком опасна. Она много знает. Будущее. На нашей стороне был сильный партнер. Ее поспешили устранить. Видите… даже тела не оставили.

— Ее не могли похитить? Чтобы пытать и выбивать из нее пророчества для своей выгоды?

Хоакин не ответил.

Альбедо прошел вперед, к центру комнаты. Он заметил деревянный посох Камы, разломанный надвое.

— Это ее посох.

А потом, осматривая беспорядок, его взгляд наткнулся на еще один труп.

— Господи боже…

Альбедо подошел к углу комнаты и присел на корточки перед кошачьим трупом.

— Ох, какой ужас! — воскликнула Элен. — Алойш не пожалел никого. Он убил всех. Теперь я начинаю с тобой соглашаться, Хоакин. Скорее всего, он поглотил ее и убил, не оставив тела. Оставлять Каму живой слишком рискованно. Тем более этот чудовищный акт совершен в знак мести.

— Осмотритесь здесь, возможно, нам удастся найти целые крапивные рубашки или семиотики. Нам будут полезны любые находки.

Следуя распоряжению Альбедо, все трое разошлись по маленькой комнатке и стали рыться в ворохе хлама, бумаги и зеленой ткани.

Сам Альбедо не сомневался в том, что Кама мертва. Он мог лишь представлять себе ту ярость, в которую пришли оставшиеся Призраки, когда узнали о смерти Присциллы Пирс. Разумеется, они захотели устранить того, кто помог свершится этому убийству.

Осматривая все вокруг, Альбедо наткнулся на деревянный стол, на крышке которого заметил высеченную ножом надпись.

— Посмотрите на это.

Хоакин и Элен, оставив временно поиски, присоединились к другу. Трое собрались у стола, на котором начертаны слова: «Океан сразит сушу».

— Что это, Альбедо? — спросил у него Хоакин.

— Пророчество. Ее последнее пророчество.

— Звучит неутешительно, — сглотнула Элен, — как думаете, все ли пророчества сбываются?

— Кама еще не ошибалась, но я подозреваю, что всякое будущее можно изменить, — с каплей надежды в голосе ответил Альбедо.

— Думаешь, что пророчество можно отвести? — переспросил Хоакин. — Но это слишком яркое и слишком понятное. Думаешь, пророчества, которые высказаны так ясно будут шаткими и подвижными? Обычно именно туманные пророчества больше всего поддаются коррекции.