Сага о неудачнике 4 (СИ)

Я отбил очередной удар, но тут нагрудную пластину сорвало от резкого удара копии мертвеца. Она вполне материальна, несмотря на то, что выглядит как какой-нибудь призрак. Понятно, что у мертвеца живучесть выше, и отруби я ему руку или проткни тело, то он не погибнет и даже не дрогнет. Тогда вопрос, что будет если я раню его копию.

Я попытался контратаковать копию, но слева появился мертвец, крюк пронесся в нескольких волосках от лица, а затем сабля оставила широкую рану на животе. Я зарычал от боли. Черт! Совсем стал каким-то расхлябанным — пропускаю такие удары! А ведь я сражался с противниками и посильнее! Нужно сосредоточиться и войти в привычный ритм.

Я отклонил саблю призрака, уклонился от атаки крюком, затем резко развернулся к скелету. «Ночь» парировала удар, а затем его крюк впился в мой нагрудник, пробил его и резанул по плоти. Я захрипел, до слуха донесся хохот мертвеца, а затем со всей силы саданул ногой по нагруднику. Мертвец отлетел на несколько шагов и с силой стукнулся о борт. Боль прошлась по моему телу, ведь крюк до этого пробивший доспех и засевший в моей плоти, вырвался с ее куском и куском доспеха, когда я пнул мертвеца. Кровь потекла по груди, но иного выбора не было. Нужно было хотя бы на миг избавиться от одного из противников.

Клон тем временем атаковал слева, я быстро отбил удар саблей и точно также позволил себя ранить крюком. Нет, я мог бы отбить его «ночью», но тогда лишился бы возможности контратаковать, а через несколько мгновений к нему присоединился бы отброшенный мертвец и все началось бы по новой. Так что, когда крюк вошел в мою ключицу, одновременно с этим «ночь» пронзила клона. В его глазах появился ужас, затем рот раскрылся в немом крике, а через миг он с легким хлопком исчез.

Боль от раны, оставленной вторым крюком наложилась на боль от первой раны, заставив меня замереть на миг. Я думал, что мертвец воспользуется этим, поэтому, несмотря на сковывающую боль, развернулся к противнику. Но тот стоит на коленях и рычит от боли.

— Вот оно как. Теперь ясно, что у тебя за талант. Твоя душа настолько усиливается, что создает свою копию. А сейчас она была уничтожена. Более того, последствия такого действия должны быть немалыми. К примеру, у тебя все статы уменьшились в два раза. Я прав? — спросил я, двинувшись к нему.

Мертвец поднял взгляд, пламя еле полыхает в черных глазницах. Он затравленно оглядел палубу. Все остальные мертвецы валяются побежденные, повсюду видны подпалины, доски в нескольких местах почернели, кое-где еще горит слабое пламя, помимо огня тут немало и ледяных осколков.

Ван дер Декен, медленно поднялся.

— Похоже, я проиграл. Я подвел владыку и не смог защитить гробницу. Простите меня, владыка.

Тысячу лет назад великий мореплаватель и охотник на морских монстров Филипп Ван дер Декен, на своем паруснике рассекал океан. Однажды он со своей командой спас молодую пару с тонущего корабля, заполненного монстрами. Филипп был пленен красотой девушки настолько, что не мог найти себе места. Впервые им настолько сильно овладело подобное чувство. В порыве страсти и ревности к ее спутнику, он вызвал парня девушки на дуэль и убил его. После предложил ей руку и сердце, но девушка отвергла Филиппа. Она бросилась в океан с криками проклятья. Стоило ей утонуть, как внезапно солнце закрыли черные как смоль тучи. Начался шторм. Матросы шептались, что это последствия проклятья и что им надо бы причалить к острову, да дождаться штиля, чтобы потом уже по спокойным водам добраться до континента, но Ван дер Декен, убитый горем, не стал слушать команду и потребовал отправиться в путь. Он воскликнул тогда: «Ничто мне не страшно, ни буря, ни шторм, мы доберемся до континента, даже если на это потребуется вечность!»

А затем с небес раздался громовой голос: «Да будет так!» Никто не знал, была ли это шутка богов или им почудился этот голос, но с того времени корабль стал блуждать по океану и куда бы они ни плыли, но добраться до суши не могли. Со временем, когда провизия закончилась, все в команде погибли и только проклятый Ван дер Декен не мог умереть. Он продолжал стоять за штурвалом своего «Летучего» и вглядываться вдаль, надеясь однажды увидеть берег. Корабль-призрак наводил ужас на моряков других кораблей и те рассказывали в тавернах байки о том, откуда он появился и что сулит тому, кто повстречает его.

Сотни лет Филипп Ван дер Декен ходил по морю, его мертвое, лишившееся плоти, тело продолжало жить, он не мог покинуть борт своего корабля, ибо был проклят и обречен на вечное плаванье: один в огромном море. Ему было так тоскливо и одиноко, что хотелось умереть, но он не мог покончить с собой, так и продолжая плаванье и сходя потихоньку с ума.

В один прекрасный день к кораблю пристало небольшое судно, и на борт взошел владыка.

— Убей меня, — попросил тогда Ван дер Декен.

— Я не могу, Армьес запретил мне это делать. Но Бог тьмы и смерти сказал, что кара за проступок твой будет смягчена. Он разрешил мне забрать тебя. Отныне ты будешь служить мне, в качестве стража и пока я не умру.