Сага о реконе

– Тогда сделаем так. Ты тут почти что местный, верно? Поможешь тогда мне устроиться к бонду покруче. О’кей?

– Ну-у… Попробую, конечно. А зачем тебе?

– А как мне еще все тут высмотреть да разведать? Чужака мигом заметут, а так я при деле, статус какой-никакой обрету. Спросят меня, чьих я буду, а я поклонюсь низко да и отвечу, чей конкретно холоп. Понял?

– Понял, понял.

– Ну, веди дальше, раз понял.

Дорога то вилась берегом речным, то уваливала в лес, обходя скалы да холмы.

Места шли ягодные – иной куст весь был обсыпан красными бусинами, а вот трава да и листья на деревцах подлеска желтеть даже и не думали.

– Говоришь, это не совсем Норвегия? – усмехнулся Семен.

– Я б даже сказал, – жизнерадостно молвил Скальд, – что это совсем не Норвегия! Даже местные, хоть и нореги, не ощущают особого сродства – они тут халагаландцы, рогаландцы, вестфольдцы…

Васнецов замер, прислушиваясь.

– Нет, послышалось, – пробормотал он. – Давай-ка лучше лесом двинем, а то шагаем будто по проспекту. Тут, конечно, все натуральное, но и сдохнуть можно тоже очень натурально.

– Беда-а… – рассеянно протянул Щепотнев.

Сойдя с дороги, если это слово пригодно для описания заросшей травой колеи, парочка углубилась в чащу.

Подныривая под еловые лапы, продираясь сквозь кустарник, Семен с Иваном двинулись лесом. Заблудиться было сложно – наклон как бы указывал направление. Спускайся себе да спускайся. И по сторонам поглядывай. Бди.

– А это что? – кивнул Щепотнев на свежий пень, где лежала горбушка хлеба, намазанная маслом. – Птичку жалко?

– Нет, это как бы компенсация за срубленную сосну.

– Компенсация? Кому?

– Духу дерева.

Семен хмыкнул и головой покачал.

– Знаешь, я сейчас гораздо лучше понимаю персонажей всяких вестернов, – проговорил он, выпутываясь из колючих плетей малины, – которые без оружия чувствуют себя голыми. Оч-чень неприятное ощущение… Выйдет кто навстречу, меч наголо, и что? По лесу скакать?

– Ха! – фыркнул Скальд. – Да ты еще попробуй, убеги! Тутошние вояки ломят, как паровозы, и будут носиться по лесам, по горам, пока не словят! Хрен смоешься…

– Палку, что ли, выломать? – пробормотал Семен.

– Чтоб опираться, старичок? – съехидничал Йохан. – Палка годится разве что собак отгонять. А викингов ты своею тростью приманишь только. Всяк желание возымеет покуражиться над безоружным чужаком. Хотя, знаешь… Есть тут у меня один схрон, я там меч заныкал.

– Меч?!

– Ну да. Я когда тут первый раз был, как-то в одной погоне участвовал. Рабы у них сбежали, что ли… В общем, ярл созвал всех охочих и устроил на трэлей облаву. А трэли, выходит, не простые были, двоих тогда ярл потерял. Ну вот… Умаялся я бежать за этими лосями, поотстал – и наткнулся на мертвеца. Хакон то был, Хакон Вилобородый. Стрела его сразила насмерть – на треть древка вошла в глазницу. А я, помню, стою как столб и оглядываюсь – никто не видит? Все-то впереди, далеко, голоса и те еле доносятся. Короче, снял я с Хакона пояс воинский с ножнами, с мечом, все, как полагается, и припрятал – там щель такая в скале, я трофей свой туда засунул и камнем приткнул. А что, думаю, меч кучу бабла стоит! Сам-то я фехтую не очень, а вот если продать клинок, в накладе не останусь. Так что… Короче, я тебе его презентую!

– Спасибо… – Щепотнев даже растерялся.

Господи, это ж надо быть таким тупым – умыкнуть меч у воина ярла, которому сам служишь! Но вслух он лишь спросил:

– А где схрон?

– Ты не спеши, – строго сказал Скальд, – отдышись сперва, притаись, своим стань. Понял? Чужие здесь не ходят, а если и осмелятся, то у них со здоровьем бывают проблемы. Сам же хотел к бонду пристроиться? Ну вот… Тут неподалеку хозяйство есть одно Сиггейра бонда, сына Дарри Толстяка. Крепкий такой хозяйчик. Он и сам жилы рвет со всеми наравне и работников своих угнетает. Но не обижает – и накормит, и спать устроит. Ты только паши. Нет, точно, лучше всего тебе к Сиггейру Зверолову пристроиться. Для новичка – самое то. Главное, никто к тебе цепляться не станет, будут знать, что ты у Зверолова батрачишь. Конечно, статус… мм… не слишком, но – статус.

– Мальчиш-плохиш будет горбатиться на буржуина, – усмехнулся Семен.

Перспектива вкалывать на здешнего бонда прельщала не особо, но пока что он тут никто, чтобы требовать к себе респекта и уважухи.

– Ладно, веди, – махнул Щепотнев рукой. – Лет пять у тещи на огороде вкалывал, пока не развелся с благоверной, так что опыт есть.

– Так я и говорю! У Сиггейра и коровники в наличии, и овчарни, и конюшня. Две больших деляны распахал под овес и ячмень. Человек тридцать на него горбатятся. Хозяйственный товарищ!

Семен пробирался по лесу, чувствуя, как возвращается к нему полузабытая в городе опаска.

Вряд ли тут за каждым деревом по викингу прячется, чтобы чужака – хвать! – и в мешок, да только ушки потому к макушке и приделаны, чтоб их торчком держать.

Между тем дорога теряла уклон, выводя на луг. Отсюда открывалась небольшая равнинка, зажатая между горами и синью фьорда.