Сага о шпионской любви

Аристотель, на добротном французском языке, долго и нудно объяснял ему, что они, во-первых, проживают на территории муниципалитета, в который обратились, а во-вторых, хотят иметь именно французское свидетельство о браке, так как со временем намерены стать полноценными гражданами Франции. Наконец, исчерпав все аргументы и запасы своего терпения, грек вытащил оставшиеся от командировки в Стамбул доллары, отсчитал пять сотен, обернул их в бумагу, подхваченную со стола клерка, и молча передал деньги бестолковому чиновнику.

Сумма, которую передал Аристотель клерку, равнялась, примерно, его месячному окладу. Поэтому у того моментально наступило просветление в мозгах, он схватил деньги, выпрыгнул из кресла и, захватив с собой паспорта жениха и невесты, ринулся к двери, радостно воскликнув:

— Мадемуазель, мсье, вам не придется ждать и пятнадцати минут — все ваши проблемы будут решены незамедлительно!

Действительно, минут через десять клерк вернулся, триумфально помахивая свидетельством о браке, в котором значилось, что с сего дня Ширин Фаттах-кызы является законной супругой Аскера Ахмед-паши и носит новое имя — Ширин Аскер Ахмед-паша…

— Поздравляю вас со вступлением в законный брак и желаю безоблачного супружества! — поклонился француз. — Да, кстати, мои отдельные поздравления вам, — клерк обратился к Аристотелю, — у вас прекрасное, чисто парижское произношение! До свидания! Если понадобится какая-либо помощь, обращайтесь только ко мне, ни к кому более! Вот вам моя визитная карточка…

— Простите, — обратилась к нему Ширин, — а брачный контракт вы не поможете нам заключить?

— Нет ничего проще, мадам, наш нотариус ждет вас! Пойдемте, я провожу вас…

Через десять минут все формальности были закончены. Ширин настояла, чтобы в случае ее смерти в брачном контракте было оговорено, что принадлежащие ей вилла и счет в «Credit Lyon» перешли полностью во владение ее супруга — Аскера Ахмед-паши. «КОНСТАНТИНОВ», пожалуй, впервые в своей жизни был вне себя от восторга — вот так подарок! Вознаграждения такого масштаба ему еще не доводилось получать от своих операторов. Какой-то бесенок вдруг проснулся в нем, и он, улыбаясь во весь рот, иронично заметил:

— Моя дорогая, а ты не боишься, что после заключения контракта я сбегу к той виртуальной нимфетке, о которой ты вела речь?

— Нет, Ари, не боюсь, так как нет ничего крепче, чем наша с тобой любовь. К тому же у меня есть кое-какая информация для тебя. Лично для тебя!

…Покинув муниципалитет, молодожены направились в турецкое посольство.

Перед отъездом из Стамбула Ширин предусмотрительно запаслась рекомендательным письмом к послу Турции в Париже. Дал его член турецкого правительства, бывший друг ее покойного отца.

— Ари, дорогой мой муж, я не могу сидеть дома, я — человек очень деятельный и потому должна немедленно устроиться на работу. Для начала — в посольство, а там видно будет…

— А что делать мне? — разочарованно спросил Аристотель.

— Ничего… Пока поживешь на вилле, освоишь турецкий, а там посмотрим, — неопределенно ответила турчанка. Заметив, как при этих словах Аристотель сдвинул брови, Ширин наигранно весело воскликнула:

— Ну, где мы будем кутить сегодня? Ты не забыл, дорогой, что наш медовый месяц продолжается?! — в глазах Ширин заиграли шаловливые искорки.

— Где поинтересней, — коротко ответил грек и добавил: — Я надеюсь, ты не забыла, что нам должен позвонить Ганнибал?

— Да, конечно, я об этом помню, но это не помешает нашей экскурсии… Должна тебе сказать, что Париж разделен на двадцать округов. Нумерация начинается с Лувра. Возле него расположены сад Тюильри, Вандомская площадь с отелем «Ритц» и самыми дорогими ювелирными магазинами, затем следуют авеню Опера, театр «Комеди Франсез», Пале-Рояль, Старая биржа, Форум Ле Аль — бывший рынок «чрево Парижа», описанный еще Эмилем Золя, универсам «Самаритэн». Что еще я любила посещать в Париже? Это — новый художественный дворец д’Орсе, ставший таковым по воле покровителя искусств президента Жоржа Помпиду — он переделал его из одноименного роскошного вокзала — и теперь там выставлены полотна из старого Лувра и холсты Дега, Эдуара Мане и прочих импрессионистов. Ах да — площадь Вогезов, Люксембургский сад, Монпарнас, Монмартр с его красивейшим кладбищем, где похоронены братья Гонкуры, Генрих Гейне и масса других знаменитостей. Есть еще одно — Пер-Лашез. Если хочешь поклониться праху коммунаров, пойдем туда. Так что, выбирай, куда мы направим свои стопы!

— Почему только коммунаров? — «КОНСТАНТИНОВ» решил, что настала пора показать и свою осведомленность о достопримечательностях Парижа. — Там покоится прах и Мольера, и всей семьи Гюго, и Оскара Уайльда, и Бальзака, и Шопена, и Эдит Пиаф…

— Ари! — воскликнула турчанка. — Ты не перестаешь меня удивлять! Значит, ты бывал в Париже, а мне ничего не сказал?! Ты — сейф, набитый секретами!