Сага о Торане

Бросил холодный взгляд на содрогающуюся при каждом новом ударе дверь и вошел в большую комнату со стенами, увешанными щитами и копьями, принадлежавшими когда-то безумцам, рискнувшим посягнуть на Алмаз. Были здесь и шлемы воинов давно забытых империй, изогнутые сабли народа, населявшего когда-то Словские острова, и широкие кинжалы варваров. Среди множества вещей увидел Торан сосуд с темной, прекрасно горящей жидкостью, которую добывали у Дымящихся озер. Он взял сосуд и облил его содержимым коридор перед входной дверью, которая должна была вот-вот рухнуть. От брошенного на пол факела коридор мгновенно вспыхнул, и в нем заплясали языки пламени, пожирающие сухое дерево.

Через несколько мгновений дверь рухнула, но огонь удержал на пороге разъяреную воющую толпу. Пока взбешенные вампиры орали, Торан облачился в свою одежду из шкуры химеры и надел нагрудник из антраха. В правую руку взял свой меч, в левую – отобранный. С холодной улыбкой слушая крики, дошел до ближайшего окна и выпрыгнул в него, приземлившись рядом с двумя вампирами и лежащей на земле жертвой. Сталь мечей блеснула в ставшем уже вновь зеленым сиянии, и оба вампира, не издав ни звука, упали на землю.

Пущенный кем-то кинжал вонзился в стену над головой Торана.

– Вот он! Он выпрыгнул в окно! Скорее сюда!

Со всех ног бросился Торан к саду, но, не пробежав и половины расстояния, услышал справа от себя глухое рычание.

Мелькнула стремительная тень, он он, опередив ее на какое-то мгновенье, расплостался на земле. Огромный пес перелетел через него и пока приземлялся и разворачивался, Торан подсочил к нему и нанес один-единственный удар. Пес заскулил, и Торану стало жаль это ни в чем неповинное создание, но крики у хижины заставили его забыть о собаке и броситься к деревьям.

Он пробежал среди них метров двадцать и свернул налево. Продолжал бежать медленно и совершенно бесшумно, потом присел возле дерева, опустив меч на землю, чтобы случайный отблеск не выдал его.

Зеленоватое сияние почти не проникало в сад через листву, но Торан отлично видел своих преследователей. Они разделились на несколько групп и с факелами в руках обшаривали сад.

Одна из этих групп, состоящая из шести человек, двигалась в его сторону. Он не собирался ее пропускать.

С мечами в рукха он бросился прямо на приближающихся. союзником его была внезапность. Среди преследователей он оказался раньше, чем те успели что-либо понять. Засвистела разящая сталь, и вампиры стали валиться один за другим, никто из них не успел даже взмахнуть мечом.

Торан затоптал факела и бросился прямо на следующую группу, привлеченную к месту схватки странным исчезновением факелов. Он даже не старался бежать бесшумно, так как вампиры топали, как стадо словнов, и громко переговаривались. Как ураган ворвался он в их гущу, бешено вращая мечами. Он не старался наносить смертельные удары, просто бил мечами наугад, делая как можно больше движений, сея среди них панику и страх.

Оставив после себя на земле стонущих вампиров, Торан скрылся в темноте. Он взобрался на первое попавшееся дерево и, сорвав сочный плод, стал чистить его и ждать.

Вампиры бегали по саду. как сумасшедшие, размахивая мечами и громко крича. Они ругались с ранеными, пытаясь выяснить, куда делся беглец…

Сияние исчезло внезапно, лес окунулся в темноту, и лишь рассеянный свет луны освещал силуэт человека, сидящего на дереве. Вампиры ушли больше часа назад, и Торан позволил себе вздремнуть. Сейчас он проснулся, сорвал несколько плодов про запас и спрыгнул с дерева. Несколько секунд стоял, прислушиваясь, но ничего подозрительного не обнаружил.

Удар ножа стал для него громом среди ясного неба. Шкура химеры спасла ему жизнь, но несмотря на это, сердце его на миг остановилось. Удар был нанесен из-за спины и мог бы остановить его сердце навсегда.

Торан резко повернулся и перехватил руку, занесенную для второго удара, в которой блеснуло лезвие ножа.

Глаза ее горели тем же безумным огнем, а из уст вырвался стон, полный бессильной злобы и ярости. Торан выбил нож и оттолкнул Вотру. Ее горящий браслет был обмотан тряпкой, чтобы не выдать ее присутствия в темноте. Она вся сжалась, как тигрица, готовящаяся к прыжку, и злобно глядела на Торана.

– Ну! – сказал тот.

– Ты умрешь, чужестранец! – прошипела Вотра. – Ты оскорбил моего брата и умрпешь за это!

– Так Вотр твой брат? – с насмешкой проговорил Торан. – И кто же он: вампир или жертва?

Вотра кинулась на Торана, когти ее были нацелены ему в лицо. Взмах меча остановил ее прыжок, она коснулась земли уже мертвой. Торан никогда бы не поднял руки на женщину, но она не была женщиной, к тому же вполне возможно, что к полудню нового дня она оживет.

Он несколько секунд постоял над ней, глядя на искаженное гримасой ярости лицо и, поморщившись, двинулся на север.

Шел всю оставшуюся ночь, а когда над Черными горами появился краешек солнца, подходил уже к границе сада. Вскоре попал в его запущенный уголок, где, спрятавшись, среди кустов, провел час, проверяя, нет ли за ним погони. Погони не было, и он двинулся дальше.