Сага о великом гитаристе

От усталости, от душевной неустроенности бывал Сергей и взрывным, выплескиваясь за пределы душевного равновесия. Причины, можно сказать, лежали на поверхности: изнурительные занятия с многочисленными повторениями одного и того же элемента, утомительная концертно-гастрольная жизнь на полный износ и психическое истощение, житейские неурядицы, мнимые и реальные. Мнимые, кстати, могут также удручать, как и реальные, а может, еще и крепче, ибо реальным можно выстроить целую систему противодействий, мнимым же почти невозможно — предметность ускользает, оставляя навязчивый психоз…

В одном из таких состояний он разбил и растоптал гитару мастера Аликина, подаренную ему к его пятидесятилетию. Она в некотором роде была уникальной: на нижней палисандровой деке вырезан барельефный портрет Сергея. Можно как угодно осуждать подобный поступок, но у меня знакомый, совершенно уравновешенный по жизни человек, также растоптал свою гитару — не получалась растяжка в одном из аккордов.

Были, были курьезы. Как-то позвонил мне гитарист, и не ахти какой гитарный мастер, с жалобой на Сергея:

— Ты знаешь, меня вчера Орехов выгнал!

— За что же? — интересуюсь, зная хоть и добрый, но переливчатый характер Орехова.

— Да гитару я ему сделал и принес в подарок. Он осмотрел ее, попробовал, затем вернул мне, а меня выставил со словами: «Не переводи хороший материал»…

Забавный случай произошел с ним в Болгарии, где он пребывал на гастролях с одной известной певицей. После первого же концерта, когда Сергей выступил с сольным номером, номенклатурная публика о певице сразу забыла, а Орехова водили и таскали по всем приемам и банкетам. На одном из них он оказался на почетном месте рядом с нашим послом. Тот, выражая свое расположение к Орехову, все подливал ему в бокал, упорно предлагая выпить, а Сергей в тот момент «завязал». Посол же принимал отказы Сергея за издержки советского менталитета. Наконец Сергей не выдержал, вспылил и возмущенно воскликнул: «Да не пью я!» И послал посла несколько дальше посольства…

Он мог собраться, выложиться и сотворить невероятное, но не терпел тупого произвола и небрежности по отношению к личности артиста.

УЗЫ ГИМЕНЕЯ

Она, жена его, Надежда Андреевна Тишининова, явилась к нему со своей нелегкой судьбой. Из провинциального Белгорода, без серьезных связей, с изломанным детством и юностью — семья ее была репрессирована, сослана в Сибирь и брошена с малыми шансами на выживание. Отсюда, может быть, и некоторая тяжеловесность характера, с практицизмом человека, привыкшего к неожиданным, не всегда ласковым сюрпризам жизни, с упорством в достижении цели, когда в жертву приносится изначальный романтизм. Она так же, как и ее будущий муж, в полной мере вкусила «радостей» скудного, неустроенного быта.

В Москве оказалась с цыганско-эстрадной группой. Эти группы принимались в городках и весях из-за цыганской, или чаще псевдоцыганской экзотики. Только так можно было подзаработать, ибо в Москве большинство не только ниш, но и ячеек основательно и давно заняты были понаторевшими в интригах «звездами», крепко оседлавшими те «дойные» места, а что в остатке, то тусовалось каруселью блатной иерархии чиновниками от искусства.

Она, уже не юная, чтобы с легкостью воспринимать игры в везенье-невезенье, оказалась в Москве. В огромном и беспощадном городе, сама по себе… Конечно, любовь — это прекрасно, но проза жизни тупа и настырна, подхихикивая, с идиотским смешком, тычет в твою сторону обрезком былых мечтаний…

И он, завороженный звуками гитары, смутно различал звуки окружающей жизни, полные невеселой трезвости…

Как поведала сама Надежда Андреевна, впервые она увидела Сергея на очередном грандиозном банкете, среди великого застолья, когда вино и дружба вкушаются в полной мере. Всем всего доставало, только Сергей, аккомпанируя себе на гитаре, пел романс на стихи Есенина «Клен ты мой опавший», и слезы лились из его глаз обильно и непроизвольно.

Что его так растрогало во время лихого пиршества?.. Какой отточенной интонацией полоснуло по душе?.. Сергей не был излишне сентиментальным и слез понапрасну не лил…

«Я тогда его почти не заметила, — поделилась Надежда, — хотя мне указали на него как на выдающегося гитариста. Затем мы встретились на репетиции… В перерыве он самозабвенно играл, будто бы для самого себя, но глаза его при этом сияли восторгом и радостью. Играл он что-то из Высотского, кажется, «Пряху»…

Через несколько дней мы поженились. Это случилось в 1965 году…»

Брак стремительно-внезапный, и потому поначалу скорее творческий союз, чем собственно брак. Явная «непритертость», когда не обозначены даже легким пунктиром слабости и достоинства жениха и невесты. Тут ситуацию должны бы разрешить дети, но их не случилось.

Говорят, нет детей — нет семьи. Устойчивой. У многих куча детей, а он или она идут на опохмелье после запоя любви и забывают, между тем, дорогу назад, в свой семейный рай. А есть пары и без детей, что лебеди, или «старосветские помещики»… Да что там — рецептура семьи самая сложная и дорогая…