Сага о Вёльсунгах

— Всяк в добре своем властен лишь по некий день, и когда-нибудь всякий умрет.

Фафнир молвил:

— Мало, сужу я, ты совершишь, коль опрометчиво выйдешь в море, а лучше пережди на берегу, пока уляжется ветер.

Сигурд молвил:

— Скажи ты мне, Фафнир, если ты премудр: каковы те норны, что метят детей при родах?

Фафнир отвечает:

— Много их, и различны они по роду:

(Фафнисмол, 13)14

Иные — из асов,

иные — из альвов,

иные — дочери Двалина.

Сигурд молвил:

(Фафнисмол, 14)

— Что за остров,

где будут брагу мечей

смешивать Сурт и асы?

Фафнир отвечает:

— Он зовется Оскапт.

И еще молвил Фафнир:

— Регин-брат — виновник моей смерти, и так сдается мне, что станет он виновником и твоей смерти, и все идет, как он пожелал.

Еще молвил Фафнир:

— Я носил шлем-страшилище перед всем народом, с тех пор как лежал на наследии брата, и брызгал я ядом на все стороны вдаль, и никто не смел приближаться ко мне, и никакого оружия я не боялся и ни разу не видел я пред собой стольких людей, чтоб не считал я себя много сильнее их; и все меня страшились.

Сигурд молвил:

— Тот шлем-страшилище, о коем ты говоришь, мало кому дает победу, ибо всякий, кто встречается со многими людьми, познает однажды, что самого смелого — нет.

Фафнир отвечает:

— Мой тебе совет, чтобы ты сел на коня и ускакал отсюда как можно скорее, ибо часто случается, что тот, кто насмерть ранен, сам за себя отомстит.

Сигурд сказал:

— Такой твой совет, но я поступлю иначе; поскачу я к твоему логову и возьму великое то золото, которым владели родичи твои.

Фафнир отвечает:

— Поедешь ты туда, где найдешь так много золота, что скончает оно твои дни; и это самое золото будет тебе на погибель и всякому другому, что им завладеет.

Сигурд встал и молвил:

— Поехал бы я домой, хоть бы и лишился великого этого богатства, если бы знал, что никогда не умру.

(Фафнисмол, 21)

И отважнейший воин

властен над золотом

По некий суженый срок.

Ты ж, Фафнир, майся

в предсмертных муках,

И пусть тебя примет Хель.

И тут умер Фафнир.

XIX. Регин испил крови Фафнира

После этого пришел Регин к Сигурду и молвил:

— Благо тебе, господин мой! Великую победу ты одержал, убивши Фафнира, и до сей поры никто не дерзал стать ему поперек дороги, и этот подвиг будут помнить, пока свет стоит.

Вот стоит Регин и глядит в землю, а затем говорит в великом гневе:

— Брата моего ты убил, и вряд ли я непричастен к этому делу.

Тут берет Сигурд свой меч Грам и вытирает о траву и молвит Регину:

— Далеко ушел ты, когда я совершил это дело и испытал этот острый меч своею рукою; и своею мощью поборол я силу змея, покуда ты лежал в степном кустарнике и не знал, ни где земля, ни где небо.

Регин отвечает:

— Долго пролежал бы этой змей в своем логове, если бы ты не владел мечом, что сковал я тебе своею рукою, и не совершил ты этого один без чужой помощи.

Сигурд отвечает:

— Когда доходит до боя между мужами, лучше тут служит человеку храброе сердце, чем острый меч.

Тогда молвил Регин Сигурду в великой печали:

— Ты убил моего брата, и вряд ли я непричастен к этому делу.

Тут вырезал Регин сердце у змея тем мечом, что звался Ридил; тут испил Регин крови Фафнира и молвил:

— Исполни мою просьбу; для тебя это — легкое дело: пойди к костру с сердцем этим, изжарь его и дай мне поесть.

XX. Сигурд съел змеиное сердце

Сигурд пошел и стал жарить на вертеле, а когда мясо зашипело, он тронул его пальцем, чтоб испытать, хорошо ли изжарилось. Он сунул палец в рот, и едва сердечная кровь попала ему на язык, как уразумел он птичий говор.

Услышал он, как сойки болтали на ветвях подле него:

— Вот сидит Сигурд, жарит сердце Фафнира, что сам бы он должен был съесть. Стал бы он тогда мудрее всех людей.

Другая говорит:

— Вот лежит Регин и хочет изменить тому, кто во всем ему доверяет.

Тут молвила третья:

— Лучше бы он отрубил ему голову: мог бы он тогда один завладеть золотом этим несметным. Тут молвит четвертая:

— Был бы он разумнее, если бы поступил так, как они ему советуют, а затем поехал к логову Фафнира и взял несметное то золото, что там лежит, а после поскакал бы на Хиндарфьялль, туда, где спит Брюнхильд, и может он там набраться великой мудрости. И был бы он умен, если бы принял наш совет и думал бы о своей выгоде, ибо волка я чую, коль вижу уши.

Тут молвила пятая:

— Не так он быстр рассудком, как мне казалось, раз он сразил врага, а брата его оставляет в живых.

Тут молвила шестая:

— Ловко было бы, если бы он его убил и один завладел богатством.

Тут молвил Сигурд:

— Да не будет такой напасти, чтобы Регин стал моим убийцей, и пусть лучше оба брата пойдут одной дорогой.