Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)

Эм, услышав эту тираду, просто вскипела. Мало ей было всего, через что она уже прошла! Она никогда бы не подумала, что Геральт из Ривии – обыкновенный грубиян! Опередив его на шаг, она намеревалась осадить его гневными репликами, но тут заметила некое подобие слабой улыбки на его лице. Он бросил на нее снисходительный взгляд. Гнев тут же улетучился, и она опустила глаза.

- Есть хочу и устала, – буркнула она.

- Нам нужно быстрее найти Плотву, – Геральт на ходу ловко извлек ломоть хлеба из импровизированного мешка и протянул ей.

Эм предусмотрительно посмотрела на свои руки, покрытые черной грязью, затем на подол, обильно покрытый чем-то темным, липким, с резким запахом, и вытерла руки о заднюю часть юбки. Сажи на руках стало значительно больше.

Не обращая внимания на его хмыканье, она вырвала еду из его рук и стала тщательно жевать. Во рту так пересохло, что треклятый хлеб никак не хотел глотаться. Ведьмак протянул флягу и призвал ее пить скромно, воды было мало.

Они настигли Плотву только через час. Ведьмак, прекрасно разбиравшийся в следах, уже не ожидал ничего хорошего. Эм же, ничего не подозревая, всю дорогу развлекала себя мыслями о чистом и прекрасном, пока ноги сами несли ее за ведьмаком. Отбросив воспоминания о тазах, мыле, горячей воде, как о глупых россказнях фантазеров, она снова и снова представляла себе грязь на ее теле, нарастающую до чарующего, кульминационного момента безболезненного отпадания.

Она очнулась от своих грез только когда на глаза ей попалась черная туша животного. Не сразу сообразив, что это ее подопечная, она подошла поближе и зачем-то рассмотрела и зияющую дыру в том месте, где раньше было брюхо, и выдранную ногу, и следы укусов на морде, по краям которых были рваные раны. Насекомые уже потихоньку заполняли пространство вокруг и внутри нее. Было тихо, солнечно, прохладно. И жутко.

Эм рефлекторно отпрянула. Ее трясло. Вид совершённого насилия, безжизненное тело животного, к постоянному присутствию, теплу, фырканью которого она уже привыкла, причинило ей страдания. Через что пришлось пройти Плотве, прежде чем она в последний раз выдохнула?

- Геральт, – глухо сказала она, прикрыв рот рукой, – пойдем, прошу. Не могу это видеть. И не хочу увидеть того, кто это сделал…

Он послушался.

Оставшийся отрезок пути до ночлега Эм была так подавлена и тиха, что Геральт даже почувствовал к ней жалость. Несколько раз он хотел остановиться и передохнуть, поесть, но боялся, что после этого они не встанут. Видя, что девушка находится где-то далеко, сама в себе, хотя и плетется рядом, он решил сделать привал тогда, когда она попросит. Этого так и не случилось.

В сумерках он выбрал подходящее место, расстелил ее полотнище. Она послушно села и обхватила руками колени.

Затем, когда был разожжен костер, он положил рядом с ней хлеб, сыр, немного орехов и даже яблоко. Эм не пошевельнулась. Он присел к ней.

- Знаешь, – начал он, свесив руки на коленях и вертя травинку, – это всего лишь лошадь. Было бы не очень уместно сейчас пускаться в долгие философские беседы.

Эм никак не отреагировала.

- Ну, или нет, – тихо добавил он и продолжил убедительно: – я знаю, что такое смерть. И лучше, чем многие, потому что слишком часто наблюдал за ней и ее проявлениями. Смерть никогда не бывает красивой, изысканной или радостной. – Голос его стал глубже и вкрадчивее. – Но могу с уверенностью сказать, что она всегда своевременна и уместна, что бы ни думали ее свидетели. Невозможно уйти от судьбы, от своего пути и своего конца. Судьба Плотвы была предопределена еще до ее рождения.

Он повернул голову и посмотрел на результат своих трудов. Эм как будто очнулась, встретилась с ним взглядом. Выражение ее лица изменилось, ей очевидно стало лучше. Так продолжалось мгновение, затем ее лицо снова стало скорбным и она выпалила, разрыдавшись:

- Я страшная, грязная, вонючая, и у меня все болит!

Геральт вздрогнул от неожиданности. С досады выкинув травинку, он нашелся:

- Ну, если ты снова отощаешь, то станешь страшной гарантированно, так что ешь.

Эм взяла еду и принялась жевать, подавляя рыдания. Геральт был отчасти доволен и тоже решил наконец поесть, но, увидев ее карикатурно жалостливое лицо, растрепанные волосы, тонкие ручки, постоянно вытиравшие слезы и оставлявшие грязные разводы на щеках, чуть не рассмеялся в голос.

====== 1.6. ======

Геральт встретил рассвет уже на ногах. Будучи человеком практичным и умным, он провел некоторое время в размышлениях о своей спутнице.