Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)

- Очнулась? – он развернулся и присел на подоконник. Их лица почти сравнялись. – Я вывел его. Знал, что наступит момент, когда ты прибежишь ко мне в одном белье, протягивая ко мне руки, и начнешь расспрашивать о его незавидной судьбе.

- Фэад, я чувствую, что ты злишься на меня, но не понимаю, за что.

Он молчал, разглядывая ее своими равнодушными глазами. Они горели в полутьме, завораживали и пугали. Неестественное холодное существо. Но все же доброе и отзывчивое…

Это был какой-то пик, предел для нее. События последних месяцев, ее пребывания здесь, странных ситуаций, противоречивые чувства и выводы навалились на нее одномоментно. Ей нужно было узнать. Только раз. Она взяла его лицо в свои ладони, чувствуя покалывание, и прикоснулась к его губам неосознанным движением. Эльф на этот раз не отстранился, а лишь подождал, пока ее согнет от этого легкого прикосновения, как от удара током.

- Я думал, ты пришла спросить про ведьмака, но одно другому, видимо, не мешает. Что меня всегда расстраивало в общении с неразумными существами, так это необходимость опускаться до их уровня, ведь в противном случае информация просто не будет усвоена. Глядя на тебя, я вижу лишь нагромождение пошлых и поверхностных идей, эмоций и искаженных впечатлений. Ты – абсолютное ничтожество. Как ты представляешь себе связь с одним из нас? Что ты знаешь о нас? Ты бы видела сейчас свое вытянутое лицо, и без того лишенное признаков интеллекта. Если твоя фантазия настолько развита, то, будь добра, пойми и мою позицию. С кем из низших существ ты бы легла в постель и сблизилась? С медведем, собакой, может, еще с кем-то? Ведь и они – млекопитающие, и между вами есть незримая связь.

Эми прищурилась, выпрямилась, хотя каждое его слово причиняло боль. Фэад был спокойным и равнодушным с виду, но глаза пылали настоящим огнем. «Сейчас прихлопнет», – почему-то подумала она и чуть не ругнулась, осознавая, что он прав относительно ее ограниченности и ничтожности.

Но он не прихлопнул. По крайней мере, ограничился моральным уничтожением. Фэад развернулся обратно к окну, демонстрируя свою благородную осанку, и скрестил ладони за спиной.

Эми справилась с собой, сжала в кулаки руки и направилась к себе. Еще долго она ворочалась в своей постели, безрезультатно пытаясь привести мысли в порядок и заснуть.

====== 3.4. ======

Аромат цветов. Зелень вокруг. Теплый ветер. Голубое небо с нежными облаками. Неспешные передвижения прекрасных обитателей в длинных одеждах. Все это, возможно, и имело значение, но только не для Эм.

Она вспоминала свой недавний кошмар. Такой реалистичный, что хотелось выть. Бесконечные деревья, увешанные трупами с вывернутыми внутренностями, словно новогодними украшениями; изнасилования, грабеж, зверские убийства; люди в доспехах, яростно наскакивающие и рубящие друг друга без разбора. Огонь, кругом огонь, бесчеловечность… И Геральт со сломанными предплечьем и бедренной костью, в луже собственной крови… Цири… Девочка с мышиным цветом волос, с большими зелеными глазами, юная, прекрасная, сильная и… Уничтоженная. Одинокая. Столько злобы, ненависти, презрения, отчаяния. И столько смертей, тянущихся за ней длинной чередой.

Это было неправдой. Не могло ею быть. Так не должно быть, жизнь справедлива. Она не допустит такого.

Этот кошмар совсем не вписывался в окружение, но почему-то при взгляде на могучие дубы, растущие здесь в большом количестве, воображение само добавляло недостающих изувеченных убитых.

Так не было и не будет.

Эм тяжело поднялась и шаталась по округе, не понимая, что она ищет, пока не увидела горящие серебряные глаза на кукольном личике. Имена этих эльфов запомнить было невозможно, а черты у них были похожи, поэтому цвет глаз был самым удобным признаком, по которому их можно было разграничивать.

Она подошла к высокой эльфийке, опустилась перед ней на колени. Серебряные глаза смотрели на нее с большой теплотой, нежные руки обнимали ее, гладили по голове.

- Все хорошо, – уверяла она своим мелодичным голосом, – все хорошо.

И Эми поверила. Слезы, застилающие ей глаза, высохли; правда, с которой она не могла смириться, вдруг оказалась не такой и страшной. А собственное убожество теперь казалось лишь глупым капризом. Все так, как должно быть. Геральт это умел, и она умела там, посреди необычного снега.

- Ты прекрасна, – убеждала ее эльфийка, гладя по голове, – ты – проявление жизни. Ты со всем справишься. Не ищи смысл, ты есть смысл и цель… Береги доброту, сострадание, береги чистоту, что бы ни случилось.

Эм нашла Фэадринхараэля в большой библиотеке, которую и сама давно облюбовала. Понять что-либо на пергаменте не было никакой возможности, но сама атмосфера почему-то успокаивала.

Он стоял, листая большую книгу в руках, затем плавно поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Девушка ответила ему таким же равнодушным взглядом и спросила прямо:

- Это правда? Огонь, боль, зверства. Изувеченный ведьмак, девочка-исток, от которой почти ничего не осталось. Это правда?

- Война. Это произойдет в ближайшем будущем.

- Останови это! Ведь ты же видел, как это ужасно…