Сага об Одде Стреле

— Мне приснилось, — ответил Гудмунд, — будто я стою здесь на якоре у острова, я посмотрел на остров, и вокруг него разлёгся белый медведь, а здесь над кораблями встречались зад и голова этого зверя. Он же был столь свиреп, что такого я не видывал, потому что вся шерсть у зверя вздыбилась, и мне казалось, что он бросится на корабли и потопит их оба, и тогда я проснулся. Теперь растолкуй этот сон, — сказал он.

— Я полагаю, — сказал Сигурд, — что его не понадобится долго растолковывать. Поскольку тебе приснился такой свирепый медведь, что вся шерсть у него вздыбилась, и ты подумал, что он потопит корабли, я ясно вижу, что это дух Одда, нашего родича, и он, наверное, на нас сердит. И вражда, что тебе привиделась, её зверь испытывает к нам обоим. Также я могу сказать тебе, что нам никогда не будет попутного ветра, пока он не отправится вместе с нами.

— Теперь он, наверное, не захочет поехать, даже если мы попросим его, — сказал Гудмунд.

— Какое примем решение? — спросил Сигурд.

— Я решил, — сказал Гудмунд, — что мы сойдём на берег и предложим ему плыть с нами.

— Но как поступить, если он не захочет плыть? — спросил Сигурд.

— Тогда мы дадим ему второй корабль, если он не поплывёт, — сказал Гудмунд.

Они сошли на берег, нашли Одда и предложили ему плыть с ними. Он сказал, что, конечно, не хочет плыть.

— Мы отдадим тебе второй корабль. Плыви с нами! — сказал Гудмунд.

— Тогда я поплыву, — сказал Одд, — и я уже совсем готов.

Грим проводил их до корабля.

— Здесь драгоценность, которую я хочу дать тебе, родич Одд, — сказал Грим. — Это три стрелы, и у них есть имя, они называются Дар Гусира.

И он протянул Одду эти стрелы.

Тот посмотрел и сказал:

— Это большая драгоценность.

Они были с золотым оперением и сами летели с тетивы в цель, и их никогда не нужно было разыскивать.

— Эти стрелы Кетиль Лосось получил от конунга финнов Гусира. Они поражают всё, на что их нацеливают, потому что это работа двергов.

— Не принимал я подарка, — сказал Одд, — который казался бы мне таким же прекрасным, — и он поблагодарил своего отца, и отец и сын расстались друзьями. Одд поднялся на корабль и сказал, чтобы они отошли от острова, на корабле Одда подняли паруса, и так же сделали все остальные.

Тотчас же им подул попутный ветер, и они приплыли на север к Финнмёрку, тогда ветер улёгся. Они стали в гавани и заночевали, а на берегу было множество землянок. Утром люди с корабля Гудмунда сошли на берег, стали врываться в каждую землянку и грабить финнок. Те не стерпели этого и громко закричали. Люди на корабле Одда говорили, что хотят сойти на берег, но он не разрешил. Вечером Гудмунд и его спутники пришли к кораблю.

Одд спросил:

— Ты был на берегу?

— Был, — сказал он, — и делал то, что считаю наибольшей забавой — доводил финнов до слёз. Хочешь отправиться со мной завтра?

— Ни в коем случае, — сказал Одд.

Они провели там три ночи, и подул им попутный ветер, и не рассказывается о них, пока они не пришли в Бьярмаланд. Они направили свои корабли в реку, которая называется Вина[4]. На этой реке расположено много островов. Они бросили якоря у одного мыса. Он отходил от материка. Они увидели, что на берегу из леса выходят люди и собираются все в одном месте.

Тогда Одд сказал:

— Как ты считаешь, Гудмунд, что задумали эти люди на берегу?

— Я не знаю, — сказал он. — А что ты считаешь, родич Одд?

— Я считаю, — сказал он, — что здесь будет большое жертвоприношение или тризна. Теперь ты, Гудмунд, сторожи корабли, а Асмунд и я сойдём на берег.

Подойдя к лесу, они заметили большую хижину. Тогда совсем стемнело. Они подошли к дверям, остановились там и увидели много нового. Обе скамьи внутри были заняты людьми. Они увидели чан, стоявший у двери. Там было так светло, что нигде не падала тень, кроме того места, где стоял чан. Внутри дома был слышен громкий шум.

— Ты что-нибудь понимаешь из их речей? — спросил Одд.

— Не более, чем птичий щебет, — сказал Асмунд. — А ты что-нибудь понимаешь?

— Не более твоего, — сказал Одд. — Ты можешь видеть, что один человек наливает здесь на обеих скамьях, а у меня предчувствие, что он умеет говорить на северном языке. Сейчас я войду внутрь, — сказал Одд, — и стану там, где мне покажется наиболее подходящим, а ты тем временем жди меня здесь.

Вот он пошёл и стоял возле дверей, пока виночерпий не приблизился туда. Тот опомнился лишь когда его схватили. Одд поднял виночерпия над головой, а тот закричал бьярмам, что в него вцепился тролль. Они вскочили и схватили его с другой стороны, но Одд ударил их телом виночерпия. Дело между ними кончилось тем, что Одд и Асмунд забрали виночерпия с собой, а бьярмы не решились преследовать их.

Вот они пришли к кораблям с виночерпием, и Одд усадил его на гребную скамью рядом с собой и стал расспрашивать, но тот молчал.

— Не нужно молчать, — сказал Одд, — потому что я знаю, что ты можешь говорить на северном языке.

Тогда виночерпий сказал:

— О чём ты хочешь спросить меня?

Одд спросил:

— Как долго ты здесь живёшь?

— Несколько зим, — сказал он.

— Как тебе здесь нравится? — спросил Одд.