Сага об угре

С человеком в целом все в порядке. Последняя оценка вида Homo sapiens, сделанная МСОП в 2008 году, звучит так: «Классифицируется как „вид, вызывающий наименьшие опасения“, поскольку вид очень распространен, хорошо адаптируется и в настоящий момент его численность растет». МСОП констатирует также, что «человек — самый распространенный вид из всех видов сухопутных млекопитающих и обитает на всех континентах Земли (хотя постоянная колония в Антарктиде отсутствует). Небольшая группа людей представлена в космосе, где они обитают на международных космических станциях». По оценке МСОП, «нет необходимости в охранных мерах». Homo sapiens чувствует себя прекрасно.

С угрем, Anguilla anguilla, дело явно обстоит куда хуже. По крайней мере, так мы можем полагать — с вескими на то основаниями. Так мы думаем. Поскольку, когда речь заходит об угре, мы не можем утверждать, что точно знаем. Знание, как всегда, условно. Дело в том, что угорь не вписывается в те критерии, которые обычно использует МСОП для своих оценок. Первая серьезная проблема — невозможно точно изучить размер популяции. Размер популяции, то есть сколько на самом деле существует угрей в мире, — первый критерий при оценке жизнеспособности вида. Но по указаниям МСОП популяция оценивается исходя из количества «репродуктивных особей», то есть взрослых половозрелых животных. Это означает, как пишет МСОП, что в идеальном случае для оценки состояния вида Anguilla anguilla необходимо изучить «количество взрослых особей в месте размножения». То есть надо пересчитать серебристых угрей в Саргассовом море. А это не представляется возможным, ибо, несмотря на сто лет упорных поисков, никто пока не видел в Саргассовом море ни одного угря. Угорь не поддается инвентаризации. Он скрывается даже от тех, кто пытается ему помочь.

В какой-то мере можно было бы подсчитать, сколько половозрелых серебристых угрей отправляется на нерест от европейского побережья. Но и тут сведения очень скудные. Угорь имеет склонность очень быстро исчезать из поля нашего зрения и сферы знания, прячась в океанских глубинах. Те наблюдения, которые, несмотря на сложности, все же были проделаны, говорят о том, что за последние сорок пять лет количество мигрирующих угрей сократилось как минимум вполовину.

Третий вариант, на котором в первую очередь и строит свою оценку МСОП, — это начать с другого конца и оценить то, что становится результатом тайной встречи угрей в глубинах Саргассова моря. То, что Рейчел Карсон назвала «единственным живым наследием угрей-родителей». То есть сколько стеклянных угрей появляется по весне у европейского побережья. Об этом нам известно значительно больше, и именно эти данные свидетельствуют, что положение катастрофическое. Все надежные цифры указывают: количество вновь прибывших стеклянных угрей в Европе на сегодняшний день составляет от одного до пяти процентов от того количества, которое регистрировалось в конце семидесятых годов ХХ века. На каждые сто маленьких прозрачных «палочек для мороженого», которые в моем детстве каждый год поднимались вверх по реке, сегодня это путешествие совершает разве что горстка.

На основании этого МСОП объявляет европейского угря, Anguilla anguilla, «вымирающим видом». По формальному определению это означает, что «вид подвержен высокому риску вымирания в дикой природе». Таким образом, ситуация не только катастрофическая, но и требующая немедленных действий. Угорь и впрямь может исчезнуть в самое ближайшее время. И не только из поля зрения и сферы знания, но и вообще из нашего мира.

Стало быть, вот мы и добрались до последнего вопроса: почему вымирает угорь? И последний ответ будет таким, каким он обычно бывает в отношении угря: не так-то просто это выяснить. Проблема, с которой мы сталкиваемся, остается той же самой, с которой бились все те, кто в течение столетий пытался понять угря: ответ прячется от нас. Мы не знаем наверняка. Кое-что нам известно, но далеко не все. В каком-то смысле и здесь наш удел — догадки.

Есть несколько предположений, почему угрю приходится туго, и наука все их может подтвердить, но никто точно не знает, является ли это истинными причинами или хотя бы важнейшими. Потому что пока остаются без ответа вопросы по поводу жизненного цикла угря, мы просто не можем точно знать, почему угорь вымирает. Пока нам доподлинно не известно, как угорь размножается или как он ориентируется, мы не можем сказать, что мешает ему это делать. Чтобы спасти его, мы должны его понять. Эта мысль подчеркивается в большинстве научных отчетов о состоянии угря: чтобы помочь угрю, мы должны узнать о нем больше. Нужно больше знаний, больше научных исследований, и надо торопиться.