Саги Эмгора. Прядь о Стальной казарме.

Гаффра из Исдафы тем временем вновь отправился искать старого колдуна Шарди, но нигде его не находил, а хижина колдуна в каменоломне была пуста и выглядела давно заброшенной — что, впрочем, ничуть не убедило мечника, видевшего, как ловко умеют колдуны скрывать следы своего пребывания. Все же поиски оставались безуспешными, и в конце концов Гаффра наполовину в шутку, наполовину всерьез обратился к серой вороне, что крутилась поблизости, с вежливой просьбой отвести его к колдуну. К величайшему его изумлению, ворона тут же полетела куда-то над самой землей, часто садясь на землю и оглядываясь, как будто приглашала мечника следовать за собой. Так он, сомневаясь в трезвости своего рассудка, и поступил, и вскоре нашел Шарди возле жреческих пещер, где тот окуривал покинутое жилище жрецов каким-то ужасающе смрадным дымом. Шарди предложил ему обождать на ветерке над пещерами, и мечник с великим облегчением влез на утес. Сам же Шарди расставил еще несколько курильниц, поджег и кинул в совсем маленькие трещины в камне небольшие мешочки и лишь потом бегом присоединился к мечнику, тяжело откашливаясь.

— Все твои предсказания сбылись, Шарди, — сказал Гаффра, когда старик отдышался. — Я видел, как Одриг бился с лучшими мечниками, чем он сам, и видел, как Одриг был убит. Жрец, как говорят, погиб, укладывая камни над обрывом, а мастерские Исдафы невредимы. Я провел много дней с колдуном из Гварры и узнал о его целительском ремесле гораздо больше, чем хотел, пусть даже это и спасло мне жизнь. Вдобавок, теперь я лучше научился понимать колдунов; больше слушаю и меньше додумываю. Объясни же мне вот что: ты сказал точильщику, что Эльсиден из Гварры не применяет колдовства в бою, да только я своими ушами слышал, как они с Одригом произносили во время боя заклинания.

Шарди расхохотался так, что чуть было не свалился с утеса назад к пещерам.

— Заклинания! Похвально, что ты так крепко запомнил сказки, услышанные в детстве! Плохо лишь, что в этих сказках слишком многое додумано.

Слушай же. Истинная работа колдуна бесшумна и бессловесна. Случается, что колдуны бормочут что-то за работой — точно так же, как мечники в бою кричат и ругаются. Только в крике ли да ругани искусство мечника? Я знаю парочку торговок, которые истребили бы всех мечников от Аннары до Омжи, будь это так! Одни делают это, чтобы привести себя в нужное состояние, другие — чтобы впечатлить простых парней вроде тебя, третьи просто бормочут, как бормочет что-то сапожник, когда руки заняты делом, а голове заняться нечем, но ничто из этого не истинная суть их работы.

— Эти не бормотали, они говорили громко и отчетливо, словно Эльсиден приказывал, а Одриг возражал.

— Вот как? Что ж тебе мешает подумать, что они просто-напросто говорили, причем Эльсиден приказывал, а Одриг возражал?

— Я ни слова не понял, хоть и знаю, как говорят в Верхних Землях. Один раз Одриг заговорил, как говорят там, и я понял все до слова. Да и Эльсиден, он же сам из Гварры!

— Из Гварры? А откуда это известно?

— Мечники Эльго слышали, как Одриг назвал его гваррийцем, и он сам тут же это подтвердил.

— Я слышал иначе. Рассказывали, что Эльсиден ответил: "Таково мое имя".

— Верно, я слышал так же.

— Слышал, да додумывал. Ты вот, к примеру, Гаффра из Исдафы? — спросил Шарди на языке Верхних Земель.

— Да, таково мое имя и оттуда я родом.

— Вот видишь, ты ответил так, как положено. А Эльсиден подтвердил только имя.

— Но ведь мест с похожим названием больше нет!

— Нет. И потому мечники Эльго, все до единого, решили, что Одриг сказал "Гварра", имея в виду, что Эльсиден оттуда родом, хоть имечко у него и смахивает скорее на аннарское. Но коль скоро мы знаем, что оба они говорили и еще на каком-то языке, это могло быть любое похожее слово того языка. И означать оно могло что угодно. Союз, казарму... откуда мне знать? Только не место: тогда он, говоря на верхнеземельском, должен был бы либо подтвердить это, либо опровергнуть.

— И то верно...

— Еще как верно! Знаешь ли, между прочим, откуда название "Гварра" пошло?

— Люди говорят, так это место у горцев называлось.

— Говорят, кто по-горски не знает. Для верхнеземельского уха "Гварра" похоже на "рот" или "глотку". Вот и решили, что для устья реки название подходящее. А спроси горцев, кто по-нашему разумеет, и они тебе скажут, что место это называлось Хызарран, а "гвардра" означает "повтори", — не понял, дескать.

— А почему тогда Одриг заговорил по-верхнеземельски?

— Это задачка посложнее, тут я только гадать могу. Хотя... случалось тебе, говоря с аннарцем, ввернуть фразу-другую из верхнеземельского, если забывал, как сказать нужное по-аннарски?

— Случалось. Даже когда знал, как сказать. Один чужой язык, другой чужой язык — бывает, что и спутаешь.

— Тогда представь себе, что и для Одрига оба языка, и верхнеземельский, и тот, на котором говорил с ним Эльсиден, были чужими. Пожалуй даже, верхнеземельский-то он получше знал. Вон сколько лет в Верхних Землях прожил, даже в маршалы выбился ненадолго. И на том языке отвечал коротко, а на верхнеземельском целую речь произнес.