Саянские сокровища

В большом кабинете присутствовали два со-руководителя филиала, австралиец Мартин Блейк и канадец Джон Гордиенко (потомок далеких украинских эмигрантов). Прохаживаясь по кабинету со стаканами виски, солидные мужчины вслух обсуждали ежемесячный доклад для своих заокеанских штаб-квартир. Сидевшая за компьютером молодая американка Рай, секретарь обоих руководителей, умные мужские мысли воплощала в унифицированную электронную закодированную информацию.

– …добыча на приисках (у компании были контрольные пакеты двух приисков в Красноярском крае, а также 50-процентные пакеты прииска в Якутии и Магаданской области) идет в плановом режиме. Красноярский аффинажный завод (компании принадлежал 30-процентный пакет акций) работает исправно, – рассуждал Блейк.

– Надо красочно описать, как мы противодействуем реализации русской «Золотой доктрины 2020», – вставил Гордиенко. – В качестве примера в части противодействия возникновению новых российских золотоносных месторождений можно привести Средне-Енисейскую платформу. Где мы с помощью прикормленных людей повсеместно вставляем русским палки в колеса.

– Совершенно верно, Джон. А на том же Красноярском металлургическом заводе цветных металлов успешно тормозим давно назревшую модернизацию…

* * *

Варлам позвонил домой маме. Затем долго и нежно пообщался с Леночкой.

Уже стемнело, а Николая не было видно.

Варлам пошел на сеновал…

Тихо пришел на удивление спокойный Николай.

«Что это с ним? Не похож на себя, – подумал Варлам. – Может, поругался с Милой? – вспомнил слова тетки об отце девушки. – Или поругался еще с кем?..».

Но решив, что друг сам все должен сказать, не стал ничего расспрашивать…

Утром, едва друзья открыли глаза, Николай изрек:

– Вчера ходили-бродили с Милой по поселку, речке. Здесь, оказывается, есть три продуктовых магазина, два – промышленных товаров, кафе, парикмахерская.

– Долго, однако, вы с ней бродили, – бросил Варлам. – Мне показалось, ее отец – мужик строгих правил. Просто так побаловаться с дочкой он не позволит.

– Потом пошли к ней домой пить чай, – продолжал Николай. – Мама у нее чем-то болеет. Кроме брата Василия, ты его видел, у Милы еще два старших брата. Один живет в Ангарске, другой в Иркутске.

– И какие впечатления и дальнейшие планы? – спросил Варлам.

– Пока не знаю, – в задумчивости ответил друг. – Но она мне определенно нравится.

– Но тебе и другие девчонки нравились.

– Это, кажется, совсем другое. И не будем об этом.

– О’кей. Тогда искупнемся и на завтрак, – предложил Варлам.

– Да, друг. А потом снова в горы.

– Загорелся ты ими, я смотрю.

– Понимаешь, тянет меня туда. Хочется что-то найти, правда, что именно найти – не знаю.

– Если очень хочется, – весело поддержал Варлам, – значит найдем…

Во время завтрака бабушка Ружана, хитро улыбаясь, вымолвила:

– У нас к тебе, Варлам, есть, как это сейчас говорят, конфиденциальный разговор.

– Мне выйти? – бросил Николай.

– Нет, друг, – твердо изрек Варлам. – У меня от друга, бабушка Ружана, секретов нет.

– Это хорошо, друзья, – широко улыбаясь, сказала бабушка Ружана.

Став серьезной вымолвила:

– Тогда слушайте рассказ про Крест Евфросиньи Полоцкой. Пожалуй, на сегодня, это самая известная пропавшая святыня белорусов.

Варлам и Николай переглянулись. Затем снова внимательно взглянули в морщинистое строгое женское лицо.

– Его, Крест этот, по заказу княгини Евфросиньи Полоцкой в XII веке сделал знаменитый золотых дел мастер Лазарь Богша. И вышло у кропотливого мастера чудо рукотворное: напрестольный (алтарный) шестиконечный Крест в 52 сантиметра из дерева (говорят, из кипариса), на котором с лицевой стороны была набита 21 золотая пластина с эмалевыми изображениями святых, орнаментом, драгоценными каменьями. Край передней стороны Креста обрамлен ниткой жемчуга, а по бокам – 20 серебряных пластин с выгравированными на них надписями. В специальных гнездах мастер поместил частицу Креста Господня, капли его крови, частицы его гроба и камень из гробницы Божией Матери. Кроме того, в Кресте были частицы мощей святых Стефана и Пантелеймона, а также капли крови святого Дмитрия. Все эти святыни специально по просьбе монахини Евфросиньи прислал патриарх Константинопольский Лука Хрисоверг и византийский император Мануил Комнин.

Бабушка Ружана замолчала, дабы передохнуть и рассмотреть молодых людей. А они, Варлам со скептическим выражением лица, Николай – удивленным, переглядывались.