Сайбэй - сценарий

– Шинян, он правда съел центральную группу?

Настоятельница:

– Может съесть. Но он не замечает, что в его тылу появились новые камни, и они атакуют.

С этими словами настоятельница ставит камень в левый верхний угол доски.

Лун Ин: (шепчет)

– Сай бэй – северное приграничье.

Светильник гаснет.

Эпизод второй.

Утро в обители.

Раннее утро. Первые лучи солнца, настоятельница с ученицей выполняют танец с мечами. Гибкие мечи обволакиваются вокруг копий, согнувшись о деревянную колонну, продолжают движение, и втыкаются в деревянную стену, заползают под пластины доспехов, висящих на стенах галереи.

Звук колокола. Остальные сестры выходят на тренировку, настоятельница поднимается на верхнюю галерею, там уже стоит военачальник.

Настоятельница с военачальником стоят на галерее храма. Во внутреннем дворике ученицы демонстрируют гунфу. Девушка с прямым мечом выполняет самые сложные движения. Она побеждает одну за другой всех сестер. Военачальник и настоятельница понимающе кивают друг другу.

Эпизод третий.

В покоях настоятельницы. Тот же зал. При свете дня видно, что зал очень старый. Настоятельница занимается каллиграфией и беседует с ученицей – той самой девушкой. Военачальник сидит в стороне, и контролирует каждое слово.

Настоятельница:

– Таким образом, ты войдешь в отряд героев, который прогонит большеносых варваров, и вернет Яшмовую гору под контроль Срединного государства. Вы должны преподать варварам жестокий урок.

Военачальник:

– Жалости не должно быть места. Это дело государства. Уничтожить их всех!

Настоятельница:

– Покажи, на что ты способна, Лун Ин (Цветок Дракона). Покажи себя достойной нашей обители.

Ученица смотрит на военачальника, потом на настоятельницу, замечает некоторое отчуждение между ними – они не смотрят друг на друга.

Лун Ин:

Прошу шинян одарить каллиграфией!

Наставница берет нераскрашенный веер, и пишет по краю маленькими иероглифами:

– Меч подчиняется руке, рука подчиняется энергии, энергия подчиняется духу, дух контролируется сердцем. (Проговаривает вслух).

Военачальник утвердительно кивает головой, не глядя на настоятельницу.

Настоятельница молча пишет в центре веера большой иероглиф «сердце».

(перевод иероглифа закадровым голосом или вертикальным субтитром)

Ученица с благодарностью принимает веер, резко раскрывает его, оставаясь совершенно бесстрастной.

Эпизод четвертый.

Тайга. Зима. Из леса к деревне тянется санный обоз. На трех санях – покрытые мешковиной тела. Атаман Хмурый с несколькими казаками подходит, откидывает мешковину, всматривается в лица убитых, смотрит на раны. На флейте исполняется мелодия «Ой, да не вечер, да не вечер:

Атаман: (глядя на раны бойца)

– Ведьма!

Возчик:

– Она.

Атаман подходит к следующим саням:

– Отплясался Петр.

Возчик молчит, смотрит вниз.

Атаман подходит дальше, с изумлением вглядывается.

– За что ж она его так?

Возчик:

– Пьяных, грят, не любит.

Атаман:

– Похоронить. По христиански. А потом возвертать будем должок.

Эпизод 5.

Мелодия продолжается. Наше время. Предположительно Новороссия. Атаман Хмурый (сначала в кадре бородатое лицо, потом ракурс меняется, видно, что Хмурый в камуфляжке и разгрузке) просыпается. Мелодия обрывается. Звук бомбежки.

Вбегает боец:

– У нас трое двухсотых.

Атаман: (встает)

Васька, Петр, и Бухарь?

Боец:

– Бухаря – в клочки.

Атаман: (хмуро)

– Знаю.

Боец изумленно смотрит вслед командиру. Снова мелодия «Ой, да не вечер, да не вечер».

Эпизод 6.

Изба, освещенная лучиной. Боярин и Атаман Хмурый.

Боярин:

– Я тебе не мамка, ей надо плакаться. А Москва слезам не верит.

Атаман:

– Не для себя прошу. Дай стрельцов. Выкинут нас с Яшмовой горы.

Боярин:

– Чтобы твои казачки с десятком даур не справились?

Атаман:

– Не дауры это. Маньчжуры. За главаря у них – ведьма. Режет нас, как скот.

Боярин:

– Когда серебро будет, Хмурый?

Атаман:

– Дай стрельцов, а то и серебра, и нас уже не увидишь.

Боярин:

– Не время нам с Богдыханом воевать. Ладно, дам тебе десяток стрельцов. Но не свисти на весь лес. Для Богдыхана – они не царевы люди, а твои. Понял?

Атаман:

– Похоже, в Москве другой ветер подул, а? Стрельцы не в чести?

Боярин:

– Не твое дело, Хмурый.

Атаман:

– Не мое. Не мне кафтан обрежут, не мне бороду сбреют, не мне голову на плахе снимут.

Боярин:

– Так ты знаешь? Про полки немецкого строя?

Атаман: (хмуро)

Знаю.

Боярин изучающе смотрит на него, опять звучит мелодия «Ой, да не вечер, да не вечер».

Эпизод 7.

Тайга. Ранняя весна. Стрельцы на горе. Заряжают пищали, целятся с бердышей, и через амбразуры переносных дощатых стен – гуляй-поле. Атаман Хмурый на саблях рубится с молодым командиром стрельцов. Оба голые по пояс.

Атаман: (останавливая рубку)

– Где воевать учился, Миша?

Михаил:

– Батюшка мой стрелецкий десятник был, дед при Грозном еще послужить успел. Батюшка учил меня ремешком, а дедушка – и палкой не брезговал.

Атаман:

– Хорошо тебя дед учил.

Замечает шрам на груди:

– А это где поцарапался?

Михаил:

– Слыхал, небось, про Изюмский шлях?

Хмурый:

– Слыхал, Миша, слыхал.

Михаил:

– Что, Хмурый, ушли маньчжуры?

Атаман: (хмурясь)

– Мало дед тебя бил.

Эпизод 8.