Сайентология: Новый взгляд на Жизнь

Чтобы жить, Человек должен питаться. Каждый раз, когда он ест (независимо от того, насколько он расположен к еде и великодушен), что-то обязательно должно умереть или уже принесено в жертву ради этого, — даже если это всего лишь клетки. Следовательно, для того чтобы есть, человек должен уметь убивать. Если же еда так зависит от смерти, следовательно и пищеварение в прямой степени зависит от того, насколько человеку позволено убивать. В этом обществе пищеварение плохое. Убийства избегают униженным и скрытным путем, а человек ест только то, что убито где-то в другом месте и не в его присутствии; мало того, он еще должен быть уверен в том, что еда действительно мертва, убедившись в этом с помощью обжигающей кулинарии. Даже просто убийство ради еды — это сегодня такое действие, на которое явно не способно большинство людей нашей культуры.

Перечислим особенности любви: «не убий», желудочные расстройства, голод и вместе с тем невозможность принимать пищу, деятельность, флюиды, большое внимание уделяется аффинити, реальности и общению, а секс подавлен. О ненависти в качестве индивидуальной характеристики можно сказать, что это — по крайней мере на мыслительном уровне — убийство, несчастье, требующее сострадания, чувство голода (которое однако удовлетворяется скрытно), отсутствие деятельности, стремление удержать все на месте, лицемерные аффинити, реальность и общение, а также секс в форме насилия. Вот два вида личностей. Многие состоят из смеси обоих.

Человеческая мысль в основном происходит в результате столкновения, и она не свободна. Это стремление узнать прежде, чем дано знание; другими словами, стремление предотвратить будущее. Феномен путешествия в прошлое — это просто попытка взять знание, которое было усвоено человеком через силу и столкновение и удерживалось после самого события, и вместе с тем попытка поместить это знание до самого события — таким образом, чтобы не допустить того, что уже произошло. «Если бы я только знал…» — это довольно распространенная фраза. Это доходит до того, что человек желает знать прежде, чем он смотрит на что угодно, — так как в таком униженном состоянии опасно использовать силу, эмоцию, а также мыслить; опасно даже воспринимать то, что существует. Отсюда и такое количество людей, носящих очки в этом обществе.

Тело (под этим, конечно, имеется в виду и Человек, принадлежащий этой культуре) должно иметь основания для всего что только есть. Именно тело — это то, что имеет наибольшие основания. Основания — это объяснение, способ, с помощью которого Человек что-то интерпретирует; он считает, что ему необходимо все объяснять; ему нужно оправдывать каждое действие, которое он совершает. Человек верит, что у него должна быть сила, — однако именно она воздействует на него; он думает, что он не должен воспринимать или быть воспринимаемым; он убежден, что он должен убивать, но его не должны убивать; он считает, что у него не должно быть эмоций; он полагает, что он должен уметь порождать разрушения, не являясь в то же время их следствием. Он не должен терпеть боль; он должен избегать работы; он считает, что вся работа, которую он выполняет, должна иметь определенную цель. Он считает, что все, что он видит, должно быть сотворено чем-то другим, а сам он не должен создавать. Все сотворено раньше, чем то, что создано им самим. Все должно быть основано на чем-то более раннем. Поэтому он избегает ответственности за все что он делает, а также за все разрушения, которые он способен вызывать.

Это животное обеспечило себя оружием разрушения, возможности которого намного превышают человеческие возможности исцелять, и в своих самоуничижающих грезах он умоляет и стонет, веруя в то, что он становится святым и божественным, — но в то же время он не имеет ни малейшего понятия об этике и может придерживаться только морали. Человек — это убойное животное, нечто неодушевленное в смирительной рубашке в руках полиции, созданное для того, чтобы выживать, созданное для того, чтобы быть под контролем, созданное для того, чтобы справляться со своими обязанностями, выполняя большинство из них без удовольствия и даже (какой кошмар!) без настоящих страданий. Человек — это убойное животное; он предназначен для того, чтобы его съели. Если он хочет получить помощь, пусть узнает, где он находится, и найдет себе лучшее место.

В нашем веке трусость — приемлемый образец поведения в социуме; самоотречение — должный образ действий; скрытая непристойность — надлежащий способ выживания.

Может быть, мои утверждения звучат не совсем убедительно. К счастью, из-за того что эти данные основаны на обширном опыте исследования Человека, — особенно в эти последние годы, и в частности во время ужасной и катаклизмической войны, — мое утверждение по этому случаю не обязательно подвергать сомнению; для этого в Саентологии есть процессы, с помощью действенности которых мы подтверждаем точность этих наблюдений человеческого характера.

Прошлое, настоящее и будущее