Саймон Фейтер. Каменные глаза

И всё же я понимал, что это не совсем так. Это были мои слова. Как и обещал Хоук, я начал чувствовать магию. Чем больше я её использовал, тем больше к ней привыкал. Даже мудрость этих слов казалась моей, как будто они вышли из каких-то потайных, неизвестных уголков моего разума. Я понял, что Хоук был прав, когда говорил, что магия принадлежит мне и что мой глубочайший разум знает, как её использовать. А также то, что плащ был всего лишь кратчайшим путём, запасными колёсиками велосипеда, пока я не научусь напрямую обращаться к магии.

Я был настолько погружён в свои мысли, что чуть не врезался в Гладстона. Он ждал нас у подножия каменной лестницы, ведущей в офис. Его лицо было серьёзным, руки скрещены на груди. Левый глаз был бледно-серым. А правый – ослепительно-белым.

– Ты завершил свою миссию, – сказал он. Это был не вопрос, но я всё равно кивнул. По его лицу проскользнуло выражение страха и тут же исчезло. Он медленно выдохнул. – Хорошо… хорошо. Идём со мной. – Остальные следом за мной начали подниматься по длинной каменной лестнице.

Минуту спустя я положил на стол три кровавых камня. Мне было сложно это сделать, и как только это случилось, мне сразу же захотелось забрать их обратно.

– Один камень у Рона, – сказал я. – Он первым добрался туда. Это долгая история.

Гладстон кивнул.

– Этого и следовало ожидать.

– И у него по-прежнему камень Бартоломью, – добавил Дрейк. – Так что у нас всего сорок восемь камней.

– Вы правильно сделали, что пришли сюда, – сказал Гладстон. – Мы соединим камни и сами всё увидим.

– Что увидим? – переспросил я.

Гладстон засмеялся.

– Конечно же, что произойдёт потом! В этом и состоит роль Провидца. – Он открыл потайной книжный шкаф и начал раскладывать остальные камни на столе рядом с тремя моими камнями. Хоук помогал ему. Вскоре у нас было тридцать девять камней.

– Созови Круг, Саймон, – велел Гладстон, отходя от стола и опускаясь на стул.

– Я?

– Конечно. Ты думал, что после возвращения Фейтера я останусь главой Круга?

Его слова поразили меня до глубины души.

– Ты не сказал ему, Хоук? Боже правый! Чему ты его учил?

– Разным полезным вещам, – отрезал Хоук. – У него и так большое самомнение, чтобы я ещё раньше времени рассказывал ему подобные вещи[110].

– Возьми свой кодекс, – приказал Гладстон. – Позови их.

Я вытащил из-под рубашки медальон и вцепился в тёплый металл.

– Придите, – неуверенно прошептал я. Ничего не произошло. Я посмотрел на Гладстона. – Мне надо сказать «пожалуйста» или что-то вроде этого?

Он улыбнулся.

Воздух в комнате замерцал, и передо мной появились пять магов. Точнее, пять магов и дугар. Аттикус выругался и отёр кровь со своего сверкающего клинка, который по-прежнему держал перед собой. Финниган припал к полу, готовясь сражаться. Шерсть у него на спине стояла дыбом.

– Я был занят, Гладстон, – проворчал Аттикус. – Надеюсь, это стоит потерянной жизни.

Гладстон указал на меня, и гнев Аттикуса исчез.

– Ясно.

Тиннэй тоже была там. Она выглядела уставшей, но подмигнула мне. Сорен печально на меня посмотрела. Она была высокой, худой женщиной с пронзительным голосом. В отличие от неё, Мартаэс была кругленькой и жизнерадостной. Она взяла мою руку и пожала её, очевидно, совершенно не рассерженная тем, что я ей помешал. Браккус, высокий и темнокожий, был обнажён до пояса, и с него капала вода. Очевидно, он купался. Он указал на штору Гладстона, и она слетела со стены и обернулась вокруг него наподобие туники.

– Время пришло, друзья, – обратился Гладстон к Кругу. – Фейтер желает получить то, что вы так долго хранили.

Хоук шагнул вперёд. Он вытащил свой кодекс из-под одежды и извлёк чёрный камень, вставленный в то место, где пересекались дерево и мечи. Я видел его уже давно, но не придал ему особого внимания. Из чёрного камень тут же стал красным, и Хоук кивнул и положил его на стол рядом с остальными.

Аттикус сделал шаг вперёд, а за ним последовали Тиннэй, Сорен, Мартаэс и Браккус. Гладстон последним извлёк свой камень и положил его на стол.

– Сорок восемь, – сказал он.

– А два последних? – спросил Аттикус.

– Они у Рона, – ответил я.

– Тогда пришло время встретиться с ним лицом к лицу, – сказала Тиннэй. – Если потребуется, мы будем преследовать его до края Вселенной и заберём то, что принадлежит нам.

– У Рона нет камней, – возразил Гладстон. – Формально. – Он сунул руку в карман и достал два последних кровавых камня. Поднял их и швырнул на стол.

– Рыбьи жабры! – выругался Дрейк.

– Боже правый, Гладстон! – пискнула Сорен. – Как ты их достал?

– Огромной ценой, – ответил Гладстон и поднял руки, предвосхищая шквал вопросов и удивлённых возгласов. – Давайте пока остановимся на этом.

У меня путались мысли. Как он мог забрать камни у Рона, чтобы об этом никто не узнал?

– А теперь, Саймон, положи их в плащ. Мы достаточно долго ждали. Кое-кто из нас ждал очень-очень долго.

Я сглотнул.

– Я не готов, – выпалил я. – Я даже не знаю, как это работает!