Сайны Флорауны и Дневник Снов

Шла первая, самая тяжелая неделя после трагедии. Октябрьское солнце светило изо всех сил, желая порадовать прихожан палитрой увядающей листвы. Ветер шуршал ветвями лысеющего кустарника, что у каштановой аллеи. Серая стоячая кладбищенская пыль так и норовила забраться под веки, отчего глаза слезились. Сингуматор еле выдерживал двойную нагрузку.

– Надо было купить два отдельных скромных гроба, а ты заказал эту претенциозную махину! Как сорвётся ещё, упадёт! – поучительно нашептывала Эвелин сыну.

– Не упадёт, – спокойно ответил ей Нико.

– Никак не пойму, к чему это всё? – не умолкала Эвелин.

– Так надо… Пусть спят вместе… Мы, значит, самые близкие родственники по линии Аарона, а что с Айрин? – заинтересовался вдруг Нико.

– А что, собрался претендовать на наследство?

– Нет, конечно.

– У неё осталась мать-алкашка и несовершеннолетняя сестра, вон стоят справа от тебя. Уже успела надраться, – шипела Эвелин.

– Ммм…

– Зачем тебе это?

– Так, надо, – гроб-тандем скрылся в воде, Нико перевёл взгляд на священника.

– Ладно, если обещаешь устроить мне такие же пышные похороны, то отстану с расспросами, – не унималась мать.

Нико закатил глаза и не сдержал лёгкую ухмылку. Эта безумная женщина работала на двух работах, чтобы обеспечить себя и его, совсем кроху. Детство Нико провёл в маленькой съёмной комнате, но по достижении 13-летнего возраста и 193 сантиметров роста нашел подработку. Тогда хозяин заправки и представить не мог, что у того крепко сбитого парня и водительских прав-то нет, а все документы поддельные. Спустя три месяца Нико бросит школу, а они с матерью позволят себе снимать однушку. Через год после переезда он купит первую подержанную гитару. Кто мог подумать, что вскоре он станет басистом популярной группы, а Эвелин, не разменяв и четвертого десятка – обладательницей своего первого элитного жилья.

Церемония погребения подходила к концу. Дюжина ближайших родственников и многочисленные друзья начали расходиться.

– Видишь, там за деревом? – Нико обернулся и непринуждённо указал рукой на старый каштан.

– Что, фотографируют? Нас? – возмутилась мать.

– Ага.

– А ну я щаас ему!! – Эвелин пригрозила папарацци кулаком.

– Не надо, успокойся. Просто думал, все давно забыли о нашей группе.

– Ладно, хоть снова увидим себя в газете. Как я выгляжу? – Эвелин достала из сумочки зеркальце и поправила пышную челку. – Вроде, ничего. Лайза увидит – обзавидуется! Значит, не зря ты столько вбухал в эти похорны…

– Женщина, кажется, тебе давно пора забыть про деньги. И, может, найдёшь себе кого-нибудь… А то…

– Да ну тебя, я уже слишком старая для этого. Да и интересы с возрастом меняются… Слушай, а давай заедем в «Booty Buns», съедим по булочке. Надо хоть как-то отвлечься от этого всего…

Нико повёл Эвелин к машине.

…

Очень важные дела.

Наступил ноябрь. С утра до ночи шли холодные дожди, недели пролетали одна за другой. Нико решил зимовать у Амуле. Он по-прежнему много размышлял, периодически выезжал по секретным и очень важным делам, часто благодарил по телефону какую-то Мишель, периодически звонила Кэсэди и он тут же подрывался и исчезал в неизвестном направлении. Благо бизнес шел сам собой и не мешал новым процессам в его жизни. Амуле и Синтенель часто работали в лаборатории, самоорганизовавшейся на кухонном островке, заносили какие-то данные в навороченный компьютер, временно занявший место электронного рояля.

Нико проснулся за два часа до полудня от звука рассыпавшейся пенне, по крайней мере, так ему приснилось на последней секунде утренней полудрёмы. Он неспешно оделся и вышел в холл. Под овальным столом красного дерева ползали Амуле и Бен, собирая мелкие детали. На импровизированной скатерти из старого плаката лежал Дневник Фреда, а точнее то, что от него осталось.

– Ну ты и спааать, – донеслось из-под стола.

– Да, вчера замотался, – ответил Нико, и поставил чайник.

– А мы опять с дневником ковыряемся. Прикинь, эта штука, оказывается, работает в трёх режимах, – Амуле кинул пару микросхем и кнопок в скудную кучку на столе рядом с кожаной обложкой. – Сны, мечты, аффирмации – да, всего три.

– Хм, – Нико мало соображал в электронных дневниках, и понятия не имел, требовалось ли ему разъяснение.

– Не знаю, как ты это всё будешь исправлять… Сон, ведь только сном можно выбить, думаю… Но это неточно. Но вот, удалось скинуть ещё часть на компьютер… Так много интересного нашел, – хихикнул Амуле.

Бен поднял последнюю пару-тройку элементов, откатившихся к окну и под книжные полки.

– Ты там, кажется, мечтал стать супергероем? Ну как, получилось? – подколол Амуле Драгонона.

– Было, было. «Управлять, если не временем, то хотя бы пространством. И сверхси…» – уточнил Бен.

Нико рассмеялся.

– Да, припоминаю. Тогда, в подводном кафе Фред впервые сам предложил записать что-то в его дневник. А раньше скрывал его ото всех, прятал как тролль своё золото… Странный момент, – Нико заварил пакетик чая.

Амуле и Синтенель тоже решили сделать перерыв и временно перекинули останки дневника прямо на плакате со стола на диван.