Сайтаншесская роза. Эпизод I

Отогнав ненужные сейчас воспоминания, я приблизилась ко льву и, нежно погладив мягкую шкуру, сказала:

— Кирт, потерпи немножко, хорошо? Мы тебя сейчас подлатаем.

Киртан отозвался едва слышным ворчанием, а я, невольно улыбнувшись, закатала рукава куртки и принялась за дело. Держать края раны так, чтобы они не расходились, пока Дарт выплетал заклинания, тихо что-то напевая, оказалось достаточно сложно. Руки то и дело соскальзывали с пропитанной кровью шкуры, да и светляки, которые перемещались над нашей головой благодаря дуновениям ветра, хоть и не сильного, нисколько не помогали. А лечить чёрную кошку, да ещё и чёрной ночью, — это, скажу я вам, не конфеты с дворцовой кухни тырить!

В конце концов, постепенно продвигаясь, нам удалось затянуть рану, о которой теперь практически ничего не напоминало. Если, конечно, не считать обилия крови на мне, Дарте и самом Киртане! Выглядели мы так, будто не ятугара лечили, а драконов освежевали, честное слово! Кстати, а не пойти ли себе парочку костей наковырять в том теле, что у стены Эллидара так мило пригрелось? Ну в смысле размазалось по нему.

Как это ни странно, но к этим драконам, а точнее, к их смерти я никаких чувств не испытывала. Они были безумны и до последнего даже не смогли осознать этого факта. Более того, ведь одному из них удалось уйти, и я подозреваю, что тот тоже особым терпением и радушием не отличается. И лишь того, кто в самый последний момент смог, хоть и ненадолго, прийти в себя, мне было искренне жаль. Его тело будет единственным, которое я предам огню, чтобы оно никому не досталось. А с остальными пускай жители Эллидара разбираются. И пусть они их хоть на составные разберут, на сувениры, так сказать, мне действительно всё равно…

— Всё! — Я измождённо плюхнулась на поваленное дерево, оглядывая дело своих рук, а конкретнее — взлохмаченного и несколько бледного, но уже целого и невредимого ятугара. — Ты как новенький.

— Я бы так не сказал, — поморщился князь Эренрих, со вздохом присаживаясь рядом со мной.

Дарт тут же оказался у него за спиной, намереваясь продолжить лечение, но я его остановила:

— Дарт, не стоит. Найди Ри, у него ещё должен был остаться отвар из соссюреи.

Ятугар кивнул и поспешил отыскать моего суетливого ученичка. Впрочем, что-то мне подсказывало, что он не так уже далеко и именно он приложил свою шаловливую ручку к пылающему кострищу, что виднелось в том же месте, где должно было лежать тело того самого дракона… Эх, люблю я своего братика за то, что он практически всегда согласен с моими мыслями! И даже активно участвует в их исполнении, ага.

— Хелли, — неожиданно, после продолжительного молчания, обратился ко мне Киртан, — ты простишь меня?

— За что? — изумилась я и хотела уже пристроить свою голову у него на плече, но вспомнила, что он вроде как пострадавший.

Пришлось уныло вздохнуть, украдкой оглядеть окружающее нас пространство в поисках нелюдей, которых можно было использовать вместо подушки, и, не найдя таковых, остаться сидеть таким же образом.

Ятугар, заметивший мои вялые вращения головой, хмыкнул и сам пристроил мою голову на своём плече. Я же придвинулась поближе, сграбастав слегка согнутую в локте руку князя ятугаров.

— За то, что ударил тебя, — выдавил Кирт, хотя его голос при этом звучал так, будто он не пощёчину мне зарядил, чтобы прекратить истерику, а прикопал мой хладный труп где-нибудь на вершине Динтанарских гор.

— Да иди ты… Сайтосу невесту искать! — буркнуло моё уставшее как собака высочество, закрывая глаза. — А то я не поняла, зачем ты это сделал. Не думаю, что от психованной эльфийки в моём лице был бы хоть какой-нибудь толк. Так что это мне нужно сказать тебе спасибо. Только давай ты больше не будешь с Шайтанаром драться, договорились? Меньше всего мне хочется смотреть на ваши с ним разборки.

— Я тут ни при чём, Хелли. — Судя по голосу, Кирт сморщился, как будто сжевал ящик лимонов, если не больше. — Не я начал драку. Он слишком сильно печётся о тебе.

— Я знаю, — хмыкнула я, чувствуя, как на сердце теплеет при разговоре о демоне. — Впрочем, как и все вы. Себя вспомни, дядюшка! Кто мне во время турнира запрещал идти с Ханом на бал, а?

— Тогда был совершенно другой случай, — легко парировал ятугар. — И ты прекрасно помнишь, почему я это сделал.

— Кирт. — Если бы мои глаза были открыты, я бы с удовольствием их закатила. Но открывать их было банально лень. — Я склерозом не страдаю! Напоминаю, я эльф. А забывчивость у них вообще не в чести. Шайтанар… любит меня. Поэтому так и опекает. И хотя иногда от его заботы мне хочется сбежать куда-нибудь в район степей орков, я уже почти к этому привыкла.

— Я рад, что ты наконец это поняла.

— А подслушивать нехорошо! — лениво возмутилась я, услышав знакомый, с некоторой ленцой, бархатистый голос. Впрочем, на моих движениях это никак не отразилось, я по-прежнему обнимала руку ятугара. Только глаза открыла. — У тебя поразительная способность появляться именно в тот момент, когда ты мне нужен.