Сахалинские каторжанки

У нас была очень хорошая учительница русского языка и литературы — Розыя Ахметовна Ли. Она мне всегда 5/5 за сочинения ставила. Но чаще 5/4. Ну да ладно. Так вот, однажды она преподала мне очень хороший урок: научила смотреть на литературу СВОИМИ глазами. Как? А вот как… Она вела кружок по литературе. Не все туда ходили, так, всего лишь несколько человек из разных классов. Я его посещала. На одном из занятий Розыя Ахметовна встала у доски, прочитала нам несколько стихотворений и сказала:

— Эти стихи написал очень хороший поэт и замечательный человек. А вот эти стихи написал серийный убийца! Какие стихи вам больше нравятся?

И она начала читать стишки преступника. Пока она их читала, мы закладывали пальцы в рот, показывая, что нас тошнит от такого творчества. А потом дружно высказались:

— Конечно первые стихи гениальны, а вторыми только в туалете подтираться.

Учительница опустила голову и прошептала:

— Вот так мы все (вы, я и товарищ Сталин) нашу интеллигенцию на каторгу и отправили.

Она заплакала и вышла из класса. Мы вдогонку!

— Розыя Ахметовна, ну что вы? Мы ж не хотели вас обидеть.

Ли лишь махнула рукой:

— Оба цикла стихов написал один и тот же поэт — Александр Сергеевич Пушкин.

Мы остановились и раскрыли рты. А вот истинный смысл этого маленького эксперимента мне уже родители объясняли…

Опята

Дед Вавила если пойдёт в лес, то до-о-о-лго там шляется, а когда вернётся, то баба Паша на следующий день грибочки жарит, но необычные такие грибочки, а очень, очень вкусные.

— Опята! — говорит бабушка и накладывает внукам жареную картошечку с грибами.

— А почему наши родители таких грибов не приносят? — удручаемся мы.

— Э-э, ваш дедко далеко в тайгу уходит, он заповедные места знает, где токо опята и растут.

— А почему он своим детям места заповедные не покажет?

— Дурак он что ли, вы ж тогда к нам в гости приходить перестанете!

Умер дед и похоронил свои заповедные места вместе с собою. Больше я натуральных опят не ела. Редкий, видимо, это гриб для Сахалина.

Нельзя просить у бога смерти

Как ни зайду к своей бабушке Зубковой Паше, так та сидит скучная-прескучная, на веретене клубки мотает из овечьей шерсти, кою ей родственники с материка присылали, или семечки лузгает. А ежели внуки дома, то лузгает для них: начистит горку, а Костик с Сашкой — ам и в рот. Я тоже подсяду, съем пару горстей и ухожу — скучно у бабушки, она лишь одно твердить умеет, чтобы бог поскорей её прибрал. Понятно, старенькая, от жизни устала, всё болит. Но с другой стороны, всю жизнь в столовой проработала, даже в войну ходила сыта да холёна. А нынче на тебе, бубнит и бубнит:

— Пошли мне, боже, смертушку, да поскорее, более ничего у тебя не прошу!

Так она просила десять лет, а может, поболее. И ведь выпросила! Но не смерть, а гнев божий: парализовало её на целых пять лет. Пришлось моей мамке за свекровью ухаживать: переворачивать, мыть, лечить пролежни. А бабушка лежит, мычит, даже у бога смерти попросить уже не может. Откусил, видимо, боженька её язык. Отошла она потом, когда всех вымучила.

Теперь я точно знаю, ничего у бога просить не буду (верю я в него или нет), а уж смерти и подавно. Я с судьбой привыкла разговаривать:

— Что со мной дальше будет? Стану я писателем-функционалом?

А она молчит, хохочет только:

— Приметы мои читай, приметы, да вехи на пути!

Арбузы и бананы

В каком бы регионе СССР вы ни жили, цены на все промышленные и продовольственные товары в магазинах были едины, государство датировало доставку. Поэтому сахалинцы покупали «заморские» арбузы по такой же смешной цене, как и южане: за один килограмм — 5—10 копеек. Их к нам привозили в августе, сентябре и продавали не в магазине, а на заднем дворе, прямо со склада, взвешивая полосатиков на весах, предназначенных для мешков. Не, не, у нас не было такой моды — съесть кусочек, а остальное положить в холодильник. Арбуз сжирался сразу всей семьёй, а на следующий день покупался новый. И так до тех пор, пока зелёная радость не исчезала со склада до следующего августа. А в перерывах между сезонами мы радовались трёхлитровыми соками с мякотью. Господи, какие они вкусные! Даже арбуза не надо, до чего они натуральны и витаминны. А зимой мандарины и зимние яблоки из Кореи. Овощи мы свои выращивали в теплице и так, ну или покупали привозные с ближайших совхозов острова.

Но! Пришёл день в моей тринадцатилетней жизни, когда во Мгачи впервые привезли бананы. Они поступали в магазины зелёные, а так как продавцы не знали как их грамотно дозреть, то тут же зелёными и продавали: килограмм — 1 рубль 10 копеек. Неотёсанное население тоже не знало как превратить зелёные «стручки» в жёлтые, поэтому колдовскими методами обращало их в чёрные. Бананы клали в тёплое место на печи, и через неделю они созревали, но кожура становилась ужасна!

Я маюсь в ожидании чуда:

— Мам, а бананы — это вообще что такое?

— Чёрный яд! — ей всё равно, она крутится на кухне, устала.

— Яд?