Сахар

– Да я их никогда и не знала. Кажется, они просто отказались от меня, потому что я родилась с очень слабеньким здоровьем, и был велик риск моей смерти. Медицинская поддержка стоила немаленьких денег, а мои гулящие родители не были к такому готовы и… Просто сбежали. Спасибо дедушке с бабушкой, что нашли в себе силы бороться за меня как физически, так и финансово. Первый год постоянно была под наблюдением врачей: уколы, капельницы, лекарства. Кажется, всё обошлось, а дальше дед с бабулей меня воспитали и поставили на ноги. Дед привил ко мне интерес к математическим наукам, бабуля сумела хорошо воспитать нравственно и морально: не терплю ложь, высокомерие, откровенное хамство и… Пустословие, ибо нужно уметь держать свои слова. Ценю в людях: хорошее чувство юмора, с человеком должно быть легко и весело, приверженность здравым принципам, стержень в характере. Особенно у мужчины, в частности, как у моего деда… Но возраст и болезнь постепенно берут своё, как бы это не было печально… Поэтому я делаю всегда много работы по дому, а в оставшееся время уже занимаюсь учёбой.

– М-да уж… Ложь – это ужасно, – и внутрь что-то прям всё сжалось настолько сильно, что мне уже как-то перехотелось гулять с Ингой.

– А кто твои родители?

Я ненавидел эту тему. Я никому никогда не рассказывал о своей ситуации в семье. Я избегал её всеми возможными способами.

– Мама – бухгалтер в небольшой фирме, отец – инженер. Ничего необычного, – в который раз за вечер соврал я.

– Ого! Круто! – довольно искренне, но скорее, из вежливости произнесла Кемерова.

И снова я ощутил небывалую пустоту внутри своих внутренностей.

Но не потому, что мне было неинтересно с Ингой, а потому что я чувствовал себя рядом с ней скотом без моральных ценностей, который ещё здесь и сейчас накручивает её вокруг пальца.

Надо бы как-то признаться, если совсем уж по-хорошему…

– А ещё… Иногда занимаюсь танцами, – продолжала свой рассказ о себе Инга. – Ну, стараюсь заниматься. Ну, раньше занималась… Это всегда помогало расслабиться телу, что всегда положительно влияло на учебную деятельность. Сейчас и времени совсем не остаётся, поэтому больше не танцую…

– Да ну? И это как? Помогает?

– Ну, вроде того.

– А я ведь только в душе и танцую. Ну, ещё в наушниках там… Когда никто не видит.

– Хах! Так это уже здорово! – поддержала меня она. – Слушай… Если тебе не нравится преподавать и сама сфера математики, тогда… Чем бы ты хотел заниматься в жизни?

– Я понятия не имею, чем хочу заниматься в жизни. Возможен вариант, что ничем?

– А как же математика? Информационные технологии? Я всегда считала, что ты горишь всем этим, отлично разбираешься…

– Да ладно, что тебе эта математика? Второе – да, однозначно, разбираюсь и понимаю. Первое – хм… Нет, никогда. Понимаешь, если однажды ты начинаешь задумываться о смысле жизни и ударяться в философию, то невзначай начинаешь понимать, что большинство живёт по какому-то тупейшему сценарию, который с рождения и дальше, с юношества, навязывается и клеймом крепится к тебе, но вопрос-то в другом… Тебе это надо? Ну, в моём случае… Мне это надо? Хоть раз в жизни начинаешь задумываться о том, нужно ли всё это?

Я говорил на одном дыхании, словно наконец-то нашёл человека, который сможет выслушать всю эту чушь, накапливавшуюся во мне годами. И она слушала, приоткрыв рот, слегка открывая наружу белоснежные зубы.

– Да, Лёнь… Ты прав, я думаю. Такие мысли заслуживают уважения. Они в своём роде довольно бунтарские…

Это была первая девушка в моей жизни, которая сумела не только выслушать меня, но и поддержать в моём скитальческом мышлении. И это было просто потрясающе. Когда человек искренне и чисто понимает твои мысли – это лучше, чем удачный экспресс с общим коэффициентом пять тысяч. Было уже довольно поздно, и мы двигались в сторону её дома.

– Ты классный, Лёня. Правда, – как мило она стесняется! Она говорила довольно тихим голосом и редко смотрела мне в глаза. Как это всё прекрасно! – Твоя манера общаться, подавать материал, потрясающе пахнуть и стильно одеваться…

– Это всё взаимно, Инга. И я рад, что мы провели такой открытый на общении вечер… Жаль, на математику времени не осталось…

– Может быть, заглянешь ко мне на следующей неделе? С учебниками, тетрадями, ручками… Основательно подойдём к делу, так сказать, – и она слегка-слегка облизнула свои большие губы, сделав небольшой шажочек ко мне.

– Непременно, – и я протянул ей руку. – Завтра только не опаздывай! – идиот! Нужно было целовать! А!

– До завтра, Леонид Аркадьевич! – как же это дурацкое имя режет мой слух, дерьмо.

Наши ладони уже в третий раз в жизни сцепились в рукопожатии, но на этот раз обошлось без лишней неловкости и скованности.

Я шёл в общежитии с простой мыслью о том, что этот город ещё никогда не видел моё лицо таким счастливым и беззаботным.

Пачка сигарет была наполовину полной, я с удовольствием вытащил одну из них и уже стал предвкушать, как сейчас открою линию ставок и наиграю приличную сумму.

Однозначно, мне сегодня везёт.

Глава 6. Всё тайное

Апрель