Сахар на обветренных губах (СИ)

— Ты же помнишь, что я не боюсь драться? — вопросила я, глядя в его темные глаза без капли смущения.

— Помню, — кивнул парень плавно. — И, кстати, не делай вид, что тот поцелуй тебе не понравился. Ты не сопротивлялась, Алёнушка, и даже охотно ответила. За мной косяк только за не в тему брошенные слова про то, что ты моя девушка, но и за них я могу ответить.

— И как? — повела я бровью, а у самой что-то внутри плавилось от этой его решительности и одновременно мягкости, с которой он ко мне обращался.

— Сделаю тебя своей девушкой.

— То есть моё мнение опять учитываться не будет?

— Ладно, перефразирую, — вздохнул Вадим. В своих мыслях он явно назвал меня душнилой. — Ты сама захочешь стать моей девушкой.

— Угу, — кивнула я и отвела взгляд в сторону, будто начала размышлять о чем-то. Мимо проходили люди, которые бросали на нас косые взгляды и будто ухмылялись. — То есть по голове меня бить собираешься?

— С чего ты взяла?

— Просто я не знаю других способов, при которых я добровольно захочу стать твоей девушкой. Только если я буду на голову отбитая.

Вадим с легкой улыбкой изучал моё лицо несколько секунд. Аккуратно убрал от лица пряди волос, заправив их за уши. А затем совершенно неожиданно клацнул перед носом зубами.

— Так и съел бы, — рыкнул он низко.

— Дурак, — рассмеялась я смущенно.

Как бы то ни было, но с Колесниковым я могла чувствовать себя свободно и спокойно, но только тогда, когда мы оставались вдвоём и когда у него нет необходимости играть на публику крутого парня.

Он и так крутой. Крутой в своей легкости. Крутой в свойственной ему открытости и крутой в честности, которую в себе несёт. Честен он хотя в том, что не пытается быть для всех хорошим, он просто кайфует от жизни и от того, что она ему даёт. И, что удивительно, его эгоизм не кажется раздражающим или отталкивающим. Лично мне рядом с ним комфортно, хоть я сама же этому чувству сопротивляюсь. Думаю, не будь на моих плеча всего того багажа, что я вынуждена ежедневно нести на себе, мы бы уже давно друг друга заметили и стали парой. Хорошей парой. Легкой.

Вадим завёз меня в какое-то пафосное кафе, в котором его, естественно узнали. И снова он заказал кучу всего, чем можно было бы накормить компанию из пяти-шести человек, но ели мы всё это вдвоем.

— Как в тебя так много помещается? — я смотрела на то, с каким аппетитом Вадим поглощает теплый салат и просто кайфует от вкуса и чувства насыщения.

— Я ж спортсмен.

— Разве? Я думала, ты обычный задрот, который не отлипает от приставки до двух ночи.

— И это тоже, — усмехнулся парень. — Но я ещё играю в волейбол за областную команду. Капитан, кстати. Можешь гордиться своим парнем, — поиграл он густыми бровями. — А ещё я иногда играю в футбол. Но волейбол прикольнее.

— Потому что там меньше бегать?

— А ты меня хорошо знаешь, Алёнушка. Ну, в принципе, ты же готовишься быть моей девушкой, — заявил он самоуверенно.

— Отвали, — я качнула головой, но застенчивая улыбка сама растеклась по лицу.

Всё-таки, какой он тёплый. Об него прям хочется греться, и плевать, какую чушь он иногда может нести.

После обеда Вадим отвёз меня в супермаркет на работу, где я заняла свое место на кассе. Он недолго был рядом со мной, а потом уехал.

К вечеру, когда я уже смирилась с тем, что сегодня его больше не увижу (разве что в ночной переписке), он снова появился на пороге магазина и, кажется, довёл одного из наших охранников до нервного срыва.

Колесников копировал его позы и даже суровое выражение лица. А ещё он достал некоторых посетителей тем, что ходил за ними и следил, что они набирают в корзины. И, стоя рядом со мной у кассы, настойчиво навязывал карты магазина и фирменные пакеты, в то время как я предлагала всё это для галочки, ибо уже привыкла, что от всего этого отказывается девяносто девять процентов посетителей магазина.

— А тебе домой не пора? Там приставка, поди, уже паутиной покрылась, — спросила я, пока моя касса была свободна, а Колесников просил покататься на ленте вместо продуктов.

— Вместе поедем. Когда у тебя, кстати, смена кончается?

— Через сорок минут.

— Кайф. Схожу пока на пост охраны.

— Отстань от Анатолия Сергеевича, — цокнула я.

— Жалко его. Стоит, скучает…

Я молча закатила глаза и проводила взглядом Вадима, который реально пошёл к охраннику. И я даже с расстояния услышала, как тяжело вздохнул Анатолий Сергеевич, увидев Вадима. Бедный дядька, он сегодня даже покурить ещё не выходил. После Вадима, наверное, сразу пачку вдохнёт, чтобы успокоиться.

— Это твой? — громкий игривым шепотом привлекла меня соседка по кассе.

— Мой кто?

— Ой. Алёнка! Будто я молодая не была. Видно же, что шуры-муры у вас, — Светлана одобрительно и оценивающе посмотрела в сторону Вадима. Улыбнулась чему-то ещё шире, а затем вновь посмотрела на меня, мечтательно вздохнув. — Эх, мне бы ваши годы. Ух, я бы тогда ему так дала!

— Света! — поморщилась я возмущенно и даже немного приревновала.

Дала бы она ему. Ага, сейчас!

После смены Вадим в машине дождался, когда я закрою кассу и сдам смену.