Сахар со стеклом

Вынырнув, я постаралась расслабиться и открыться воде, сделала вдох и поплыла. Первый разворот у противоположного борта вышел не самым удачным. Он у меня и так не особо получался, а теперь я ещё и спружинила от борта повреждённой ступнёй, а вот второй раз всё прошло как по маслу. От Зубковской я вышла позже всего на секунду, но она не забыла одарить меня торжествующим злорадным взглядом. Да и плевать.

Адреналин плескался в крови, заставляя глубоко дышать. Мама и Аня махали мне с трибуны, широко улыбаясь. Я легонько кивнула им в ответ и тоже улыбнулась. А потом поймала себя на том, что продолжаю искать глазами среди болельщиков ещё кое-кого.

Зачем? И сама ответить не могла.

И нашла. Лицо такое же каменное, как и всегда, кроме тех моментов, когда пышет злостью. Едва столкнувшись взглядами со мной, Шевцов отвернулся, что-то говоря Должанову. Зато Ларинцев показал мне вверх большие пальцы на обеих руках и улыбнулся на все тридцать два. Сделать вид, что я этого не видела и вообще не туда смотрела, было как-то неудобно. Тогда я кивнула и отвернулась, обещая себе больше не смотреть в ту сторону.

Последняя пара команд отплавала, и все построились для объявления результатов. Пока заканчивались подсчёты, на большом экране крупным планом показывали отрывки из заплывов. Там промелькнул и мой удачный толчок о борт. Всего несколько мгновений показали, но я была довольна собой, что хотя бы во второй раз чисто сработала.

По итогам наша команда заняла второе место. Первое забрали как раз таки наши соперницы «Русалки». Причём отрыв был очень маленьким. Наши девочки поникли, но я была вполне удовлетворена. Второе место из восьми команд – это очень даже хорошо.

– Если бы вместо тебя была Ряполова, мы бы выиграли, – желчно прошипела Зубковская.

– Катя! – шикнула на неё Валентина, которая выполняла функции капитана.

Был объявлен праздник по случаю соревнований. Участников и болельщиков пригласили на выступление какой-то местной группы в актовый зал. Но я вдруг, когда схлынул накал, почувствовала неимоверную слабость. Написала маме, что не пойду на концерт, и чтобы она подождала меня у выхода.

– Да ты вся горишь! – вынесла она свой вердикт, приложившись губами к моему лбу. – Срочно домой и в постель! И зачем я только согласилась.

– Мам, тише, – мне стало неудобно, что нас могут услышать. – Всё нормально, просто организм ещё слаб, и я устала.

Но как бы я ни пыталась доказать маме, что почти в порядке, кажется, это на самом деле было далеко не так. Меня начинало знобить, а в глаза словно песка насыпали. Кажется, моему организму не понравилось, что ему не дали выздороветь и засунули в воду.

Глава 31

Лекс

Проснувшись, я потянулся до хруста в позвоночнике. Карантин. Лицей закрыт на неделю из-за гриппа. Что может быть лучше? Конечно, по электронке уже разослали всем задания для дистанционной работы, но хотя бы поспать можно подольше. Особенно после воскресного отрыва. «Касатки» хоть и не выиграли, однако достойно сражались. Даже бестолочь вполне неплохо справилась. Опыта пока, конечно, маловато у неё. Воздух берёт неправильно, поэтому сильно напрягается, да и первый разворот криво выполнила. Но да мелочи, в целом нормально.

Я встал и побрел в душ. Взгляд зацепился за электронные часы на комоде. Не хило так я поспал – уже почти час дня.

Вода смыла сонливость. Я даже решил побриться. Теперь пора было и позавтракать.

В спальне на столе отзывался телефон. Должанов очнулся. В сообщения упала фотка, где у меня на коленях сидит пышная соска из «Русалок». Ох и приколов вчера было про плаванье на спине и буйки. Фу блин, как дети.

Должанов: «Выкладывать?»

Лекс: «Валяй»

Должанов: «А Ирка?»

Лекс: «А что Ирка?»

Должанов: «Ну…»

Лекс: «На хрен она пошла»

Должанов: «Ок!»

За тупость. Сказал: девчонку не трогать. Захочу потроллить – сам всё сделаю. Но Ирка начала зверски тупить. Терпеть не могу тупых девок.

А ещё не люблю истерик. Поэтому вчера пришлось пообещать, что соцсеть пополнится некоторыми нашими домашними видео, если Ряполова решит сунуться на соревнования. Поделом ей будет. В следующий раз головой станет думать, а не задницей.

Спустившись на кухню, за столом я обнаружил отца и его жену. Они сидели понуро и что-то напряжённо обсуждали.

– Добрый день, Алёша, – поздоровалась Наталья, а отец лишь кивнул.

Пипец, сто раз просил не называть меня Алёшей. Так и слышится в голове голос Любавы из «Трёх богатырей»: «А-а-алёше-е-енька-а-а». Бррр.

– Добрый. Чего грузитесь?

– Яне плохо, – ответил отец, а Наталья тяжело вздохнула, обхватив себя руками.

Внутри как-то стало неприятно. Заскребло, заныло. Хрень какая-то.

– В каком смысле?

– Зря я отпустила её вчера на соревнования. Что я за мать такая? – Наталья уронила голову на руки, а я чуть не захлопал в ладоши. Неужели прозрение? – Вчера вернулись из лицея, а у неё под сорок к вечеру. Еле сбили, но не факт, что опять такой жар не поднимется.

– А у меня сегодня аудит. И без Наташи вообще никак. Людмила отпросилась – тоже ребёнок заболел.

Отец хрустнул пальцами и отпил кофе из чашки.