Сахара

Кристиан принимает душ. Он быстро выходит, с полотенцем, обвязанным вокруг бедер, и с вдохом громадного облегчения ложится. Моя очередь. Когда через пару минут, уже освежившись, я выхожу, Кристиан уже спит, в той же самой позиции; он даже не накрылся простынкой. Ложусь, только я еще слишком напряжен, чтобы заснуть. Понадобилось парочка самокруток из марокканского хаша, чтобы нивелировать действие спида, чтобы расслабить мышцы и наконец-то забыться во сне.

На следующее утро меня будит Кристиан. Он уже выкупался, побрился, на шее повязан платок, а на голове торчит сомбреро. Бар совершенно пуст. Один лишь официант углубился в чтение «Эль Муджахидин», местной газеты. На наш заказ он согласно кивает, но ему требуется около десяти минут, чтобы сложить сой бульварный листок и принести нам два теплых, отвратительных кофе.

Похоже, что забегаловка совершенно не процветает. Когда-то здесь было даже пристойно, вот только давно уже ею никто не занимается. А ведь мы здесь не единственные клиенты. Сегодня утром Кристиан заметил двух европейцев. Их зарегистрированный во Франции автомобиль, «ситроен мехари», припаркован на площади перед гостиницей.

Утро, но уже стоит безумная жара. Адрар — это вымерший город, во всяком случае, в это время. Здешние два — три бистро зияют пустотой. В паре лавок имеются витрины, вот только продавать нечего. Покрытые песком улицы выглядят абсолютно заброшенными. Какое-то движение еще видно на заправочных станциях, расположенных на краях единственной асфальтовой дороги. А дальше уже совсем ничего. Пустыня.

* * *

Когда мы возвращаемся в гостиницу, европейцы сидят за одним из столиков. Очень быстро знакомимся. Рене и Патрисио, оба родом из восточной Франции, собираются проехать Сахару ради спортивного интереса. В соответствии со своими привычками Кристиан развивает беседу. Практически сразу же он замечает, что я специалист по сахарским дорогам. Еще через пару минут я узнаю, что являюсь крупнейшим знатоком Африки, королем пустыни. Пока он фарширует парней всякими выдумками, я чувствую себя все хуже. Эти две с половиной тысячи километров без остановки меня ослабили. Остаток бустаи выкидываю.

В комнате воздух и не шевельнется. Принимаю душ и мокрый прыгаю в постель. Когда просыпаюсь, уже ночь. Внизу же продолжается забава. Оба туриста уже под мухой. Кристиан поставил выпивку, которую здесь не достанешь ни за какие коврижки. С ними еще кто-то. Это девушка, Моник, гражданка Люксембурга, которая приехала прямиком оттуда. Это толстушка с розовыми пухлыми щеками и грузным задом, миленькая и разговорчивая. В Люксембурге пережила короткий роман с малийским студентом и теперь едет к нему.

Понятное дело, Кристиан уже навешал лапши, что я знаток Мали. Моник спрашивает у меня:

— А не знаешь случайно Юссуфа Бодьяло?

Ради смеха прошу ее повторить имя, после чего объясняю ей, что в Мали имеется пять миллионов жителей, и что это крупная страна.

— Но не беспокойся, найдешь. Они все похожи.

Ее прекрасные глаза все равно ничего не выражают. Проходит какое-то время, пока до нее не доходит, и она не улыбается.

Заглатываю какой-то гуляш из баранины, очень жирный и очень острый, после чего покидаю их.

* * *

На следующее утро меня опять будит Кристиан; каким-то чудом у него имеется прекрасный и горячий кофе.

Он широко улыбается.

— Чарли, эти двое — это тумаки.

Он весьма обрадован. Нарассказывал им, что я знаю африканский рынок как свои пять пальцев, и что смогу им помочь, если захотят продать свой «мехари» в Нигере.

— И что они тебе сказали?

— Они заинтересовались, особенно толстяк. Задали парочку вопросов относительно нашего «пежо», но я навешал им лапши на уши. И теперь мы с ними договорились встретиться.

— Когда?

— В полдень. Нас приглашают на пикник.

Поднимаюсь, чтобы принять душ и побриться. Хорошая форма наконец-то вернулась. Пикников не люблю, но работа Кристиана меня заинтересовала. Мы едем на одной машине, если удастся подцепить вторую, то доходы соответствующим образом увеличатся. Кристиан посвистывает в своей комнате, сегодня он в самом замечательном настроении.

— А кроме того, я переспал и с этой девицей из Люксембурга.

— Оу! Хорошо было?

— Нет. Слишком пассивная. Но это неважно. Понимаешь, теперь, раз уж я действую в международном масштабе, то должен трахнуть и парочку иностранок.

Пикник имеет место проходить за пределами Адрара. Едем на «мехари» наших двух фрайеров. Моник, очень оживленная, едет с нами. Во время дороги говорит:

— Чарли, я хотела бы поехать с вами.

— Это невозможно.

Очень мягко объясняю ей, что сзади мы погрузим двухсотлитровую бочку с бензином, так что для нее места не будет. Она настаивает, потому что в алжирский грузовик садиться опасается, но я непреклонен.