Сахара

До меня дошло. Пустыня — это ничего особенного. Главное, не ехать по колеям, оставшимся от грузовиков. Наш тракт — это широкий коридор, обрисованный следами от колес. Если ехать сбоку, то риска и нет. Я съехал вправо метров на двести. Музыка орет на всю катушку. Моник много пьет. Она опять сидит на коленях у Кристиана, который щупает ей грудь. Ничего, это как два пальца об асфальт.

Через пару километров дорога делается уже. На земле все меньше следов. Еду дальше.

Мы поехали по параллельной дороге, которая в какой-то момент должна слиться с основным трактом. Но у меня начинают возникать сомнения. Передо мной видны только два следа. Внезапно исчезают и они. Грунт меняется. В песке полно мелких камушков. Следы совершенно незаметны. Кружу на месте, и ничего не нахожу. Гляжу на Кристиана. Его глаза спрашивают:

— Заблудился?

Отвечаю ему таким же взглядом.

Останавливаюсь. Подбегают оба кретина. На их расспросы не отвечаю, иду прямо, чтобы отыскать хоть какой-то из блядских следов. У меня за спиной Кристиан успокаивает остальных:

— Не мешайте Чарли, он обследует местность.

Нет, все-таки недаром он родился в Бордо. Слышу, как импровизирует:

— Чарли ищет, как бы срезать… Осматривается…

Я и вправду осматриваюсь, только ничего не нахожу.

В сотне метров далее какой-то след, совершенно перпендикулярный нашему маршруту. Возвращаюсь к машине и приказываю всем садиться. Трогаемся. Через километр в песке видны лишь две тонюсенькие линии, а потом вообще ничего. Я заблудился. Останавливаю машину. На сей раз парочка охвачена паникой. Мне нечего им сказать, просто отхожу, чтобы отлить. Пока я вырисовываю на песке арабески, Кристиан еще раз пытается успокоить всю компанию. Разъясняет, что я отошел подумать, потому что дело серьезное.

— Чарли хотел срезать, что сэкономило бы нам километров двести, только вот нет у него доверия к погоде.

Отвернувшись к ним спиной, я смеюсь в душе, слыша, какую лапшу он им вешает на уши. Рассказывает, будто на трассе этого среза я заметил первые признаки песчаной бури, и теперь Кристиан расстраивает эту байду, воспользовавшись небольшим облачком, проплывающим по небу. Шикарная работа, которую заканчиваю мастерски кратким:

— Ну ладно, езжайте первыми, возвращаемся на тракт.

Идея просто великолепная. Я понятия не имею, где мы находимся; у меня чувство ориентации отсутствует напрочь. Мне никогда бы не удалось найти дорогу обратно. А вот Рене за рулем своего «мехари» с этой задачей справляется великолепно.

* * *

Через парочку километров наш храбрый укротитель огня обнаруживает нормальную дорогу. Я опережаю его и вновь возглавляю экспедицию.

Нет, пустыня — это ничего сложного.

Начиная с 50-го километра тракт становится обозначенным. Через каждые десять километров стоит черная бочка; достаточно только ехать. Ребята, это ж как два пальца…

Вскоре, сопровождаемые воплями и звуками клаксона, опережаем «берлье» Валлида. Вдали перед нами видна черная точка. Это грузовик Аюджила. «Мехари» катит за нами. Мы уже как раз собираемся опередить огромный мерседес, как вдруг мой двигатель кашляет и стопорит.

Блин! Что еще за штучки?

Рене с Патрисио оскорблены. Сначала застряли в песке, затем заблудились в пустыне, теперь еще авария. Для них это уже много. Посылаю их ко всем чертям и говорю, чтобы ехали за грузовиком Аюджила. Они выбирают безопасный вариант и быстренько отъезжают. Уж слишком они боятся остаться здесь.

Чисто ради принципа Кристиан открывает крышку капота. В двигателях он разбирается точно так же, как и я, то есть абсолютно не сечет. Пару раз врубаю стартер, без результата. Моник лежит, втиснувшись в сидение. Мы застряли.

Кристиан допивает последние капли своего виски. Лично я делаю себе самокрутку. Солнце стоит в зените, и все металлические части машины просто обжигают. Вокруг нас, куда не кинешь взгляд, псок, песок и только песок. Бочка, отмечающая тракт, виднеется на горизонте маленькой черной точкой. Толстуха вылезает из машины, где делается ужасно жарко. При этом она требует воды. Ничерта, свою пайку она уже выпила. Минут десять ничего не происходит, после чего, где-то далеко сзади, слышится вой двигателя. Это грузовик Валлида. Шум двигателя усиливается, мы его даже видим, он приближается, но метрах в четырехстах справа от нас — далековато. Помогаю Моник забраться на крышу автомобиля. Она посылает сигналы с таким энтузиазмом, что железо сминается и ремонту не подлежит. Валлид нас замечает и едет в нашу сторону.

Он лишь смеется, когда я описываю ему признаки аварии, и показывает, в чем причина. Из за жары насос, поставляющий топливо в карбюратор, расширяется и блокируется. Подобное случается частенько. Счастливый тем, что может похвастаться перед Моник, Валлид исправляет все на ходу. Он окутывает насос тряпкой, поливает ее водой, после чего подсасывает бензин вручную. Завожу стартер, и двигатель заработал. Благодарю Валлида, который с великодушной миной заверяет, что ничего страшного, принимает героическую позу и возвращается к своему грузовику.