Сахара

— Они так здорово меня оттрахали. Все! Они все тут просто великолепные. Чарли, наконец-то я нашла истинную жизнь.

И ни словечка о малийском женихе. Дорога к нему будет долгой. Я желаю ей счастья.

— Ну что, красотка, иди. Африка ждет тебя.

Все уже поднялись, с головами, раскалывающимися от ночных забав. У Печаточника рот не закриывается Он довел до оргазма всех этих девиц, и вы бы только слышали, как они кричали… О вырезанных клиторах ему не говорит никто.

* * *

Быстренько заглатываем завтрак и покидаем Гао. Перед нами: маленьким «мехари», «Ситроеном тьюб» Печаточника, который довольно скоро сделается собственностью ребят из Бордо, которые, в свою очередь, ведут пятитонный «ман» и «Пежо 504»; нашим разваливающимся «Пежо 404» с Кристианом и мной шестьсот километров совершенно неинтересной трассы.

Дорога стелится вдоль Нигера. На другом берегу земля красная и растет побольше деревьев. Время от времени над всем этим царствует баобаб. И непрерывно, в известных только им направлениях, перед нашими глазами перемещаются черномазые: пешком, на тележках, которые тащат серые ослики, на велосипедах. У женщин губы выкрашены в синий цвет. Ночь приходится провести в Лаббезенга, нигерийском пограничном пункте, потому что идиоты таможенники решили закрыть свое заведение. До самого утра нас атакуют комары. На полпути до Ниамей, не останавливаясь, проезжаем через Тиллабери. Двигатель нашего автомобиля, не оборудованный системой сжатия, совершенно глохнет, когда весь конвой останавливается перед домом Министра Удачного Бизнеса.

В Ниамей мы остаемся дней на десять. Наш Министр — очень гостеприимный хозяин. Он выгнал постояльцев из нескольких комнат и снабдил нас матрасами. Это максимум комфорта, который может нам предложить. Стоит жара. Дни тянутся до бесконечности.

Мой автомобиль имеет совершенно жалкий вид. Одно переднее крыло отвалилось. Все дополнительное оборудование тоже оборвалось. Самая важная штука — двигатель, считай, на последнем издыхании. Министр только смеется.

— Чарли, он в нормальном состоянии. Мы провернем хороший бизнес. А относительно ремонта, я поведу тебя к своему знакомому…

Африканские жестянщики — это гениальнейшие фальсификаторы, подделать любую штуку им ничего не стоит, поэтому дела у них идут великолепно. Дружок Министра Удачного Бизнеса — это жирный мусульманин в синем бубу. Целый день он управляет двумя десятками рабочих, которые крутятся вокруг него.

Мастерская очень большая, устроена она под голым небом. Огромная куча дверей, крышек и всяких других железяк занимает не менее половины всей площади. В уголке, под защитой жестяного навеса сидящий на корточках старый негр чистит винты и производит рессоры с прокладками из всего, что только подвернется под руку. Придерживая пальцами ног лежащие на земле железки, он колотит по ним молотком. Чтобы проследить за работой, мне приходится торчать в мастерской целый день. Моей машиной занимается целых шесть рабочих. Разобрали ее практически без инструментов. Теперь ищут по углам, чтобы собрать куски для нового капота. Время от времени на улицу высылают пацана, который притаскивает недостающие детали. Целый день они работают, затыкая дыры и паршивые соединения с помощью какой-то дряни, в которой нет ни грамма металла. Нижняя часть задней двери теперь полностью сделана из консервных банок. Остается только покраска.

На следующий день забираю свой Пежо 404, который вновь выглядит как новенький.

Продается он тоже мгновенно. Министр Удачного Бизнеса сам нашел покупателей. Это троица местных хаджи, к которым он не питает ни капли уважения, потому что они недостаточно хорошие мусульмане… В том смысле, что недостаточно щедрые.

— Завтра они придут испробовать машину и сразу же купят.

— Но ведь они сразу же поймут, что двигатель никуда не годится.

— А как же. Только сначала заплатят.

На следующий день я шоферствую во время испытательной поездки. Все три клиента одеты в белые бубу. Оказывается, что все они братья. Клювами щелкают весь день. По совету Министра я стараюсь избежать любых подъемов. В Ниамей имеется только один. Разница уровней не такая уж и большая, но достаточная, чтобы моя развалина не стронулась с места. Все три хаджи довольны и расплачиваются в тот же вечер.

Утром следующего дня они появляются, чтобы заявить протест. Министр кипит возмущением. Весь дом замирает, прислушиваясь к его бешеным крикам. Он орет на хаджи, обзывая их грязными черномазыми (что является совершенно банальным ругательством в ссорах между двумя неграми). Принимая во внимание, что в покупку машины я инвестировал шестьсот франков, то доход получаю просто сумасшедший, и это при том, что Министр оставил себе свой процент.

* * *

Сегодня утром Кристиан уезжает. Он позвонил во Францию и узнал, что жена родила дочку. Кристиан решил назвать ее Арджин. Это имя дамы треф.