Сахарная королева

Дом Сиррини располагался в одном из старейших районов города. Когда Марко Сиррини заработал состояние на местном горнолыжном комплексе, он купил дом в районе, где всегда мечтал жить, немедленно снес его и построил на этом месте новый — просторный, ярко-голубой, в викторианском стиле. Он сказал, что хочет иметь дом, который стоял бы особняком даже среди особняков. Ему хотелось, чтобы каждый, кто бы ни проходил мимо, говорил: «Здесь живет Марко Сиррини». Остальные дома в округе находились чуть в глубине от улицы, и только дом Сиррини, самый роскошный, самый дорогой среди всех, стоял на виду, гордо красуясь, точно говоря: вот он я, дом, который построил сын бедных итальянских иммигрантов.

Адам должен был вот-вот появиться на крыльце.

Джози выскочила из комнаты.

Хелена и Маргарет болтали в гостиной. Джози спустилась по лестнице и заставила себя перейти с бега на шаг.

— Почта пришла! — сообщила она им.

Маргарет с Хеленой не стали отрываться от своего разговора, который звучал примерно следующим образом:

— Наоми О'Тул?

— Да, Олдгрет.

— Что, и она там была?

— Да, Олдгрет.

Джози открыла входную дверь, украшенную затейливыми витражными панелями из цветного стекла, и толкнула сетчатый защитный экран, не сводя глаз со ступеней крыльца, чтобы не пропустить миг, когда покажется он. Внезапно экран застрял, наткнувшись на что-то мягкое, и Джози, к собственному смятению, поняла, что ударила дверью Адама Босуэла — он возился с черным почтовым ящиком, прикрепленным справа от входа.

— Тише-тише! — с улыбкой произнес Адам. — Куда вы так спешите, Джози?

На нем была форма, предназначенная для холодного времени года; брюки прикрывали шрамы на правой ноге — он слегка на нее прихрамывал. Адам был привлекательный, атлетически сложенный мужчина. С его круглого лица весь год не сходил смуглый загар — кожа казалась золотистой, словно какой-то теплый сияющий свет озарял лицо изнутри. Адаму было чуть за тридцать, и у него была какая-то тайна. Джози не знала, какая именно, просто чувствовала, что она есть.

Адам был не из здешних. Три года назад он впервые появился у нее на пороге с почтовой сумкой на плече, и с того дня она потеряла покой и сон. Горнолыжный комплекс с его знаменитыми своей крутизной спусками привлекал к себе массу любителей острых ощущений. Джози всегда задавалась вопросом, не они ли привели этого человека в их городок и не из-за них ли он осел в нем навсегда. Хотя ее мать продала комплекс почти сразу после смерти отца, Джози грела душу мысль о том, что она имеет какое-то, пусть и весьма отдаленное, отношение к появлению в их городе Адама.

Она молча стояла на пороге и таращилась на него, и он вытащил из одного уха наушник своего ай-пода.

— Джози, у вас все в порядке?

Кровь тут же бросилась ей в лицо. Он был единственным человеком на свете, в чьем присутствии она теряла дар речи, и в то же время единственным, с кем ей по-настоящему хотелось бы поговорить.

— Прошу прощения, — выдавила она. — Я не знала, что вы уже здесь. Что-то вы рано сегодня.

— Почты было немного. Вам только вот это.

Он протянул ей каталог, который собирался опустить в почтовый ящик, когда она наподдала ему дверью.

— Спасибо.

Он какое-то время смотрел на нее.

— У вас что-то прилипло, — он указал на ее губы, потом коснулся краешка собственного рта, — вот здесь.

Она немедленно провела пальцами по губам: к ним пристали крошки печенья. Смущенная, она смахнула их. Ну вот, теперь ей удалось блеснуть не только красноречием, но еще и опрятностью.

— Чудесный сегодня день, правда? — спросил он и вдохнул полной грудью. В холодном осеннем воздухе пахло прелой опавшей листвой и самыми стойкими из поздних цветов, уже прихваченными первыми заморозками. — Люблю осень.

Джози застыла, не отрывая пальцев от губ, словно загипнотизированная.

— И я тоже.

— Хочется выкинуть что-нибудь этакое, правда? — ухмыльнулся он. — Например, выйти из дома и… резвиться среди деревьев.

Эти слова рассмешили Джози. Адам посмотрел на нее с каким-то непонятным выражением. Как будто она его удивила.

— Ладно, до встречи, — произнес он наконец.

— Угу, — кивнула она. — Счастливо, Адам.

Она затаила дыхание (у нее была такая примета) и не дышала, пока он не спустился с крыльца и не перешел дорогу. Как только он оказался на другой стороне улицы и покинул ее мир, она вернулась в дом и вошла в гостиную. Хелена вытащила гладильную доску и готовилась гладить платья Маргарет.

— Сегодня принесли только каталог, — сказала Джози. — Я заберу его к себе, ладно?

— Постой-ка. — Маргарет прищурилась и с ног до головы окинула дочь взглядом, — ты что, ездила к врачу в этой кофте?

О нет. Она же хотела снять кардиган, когда приехала.

— Да, — сказала она, потом поспешно добавила: — Но я не снимала пальто.

— Джози, я же еще в прошлом году просила тебя выбросить эту кофту. Ее столько раз стирали, что она села.

Джози попыталась улыбнуться.

— Но она мне нравится.