Сахаров и власть. «По ту сторону окна». Уроки на настоящее и будущее

Общественные выступления

Сахаров:

«Перейду теперь к рассказу о моих общественных выступлениях за эти последние, горьковские годы. Одно из моих первых крупных выступлений из Горького так и называлось “Тревожное время” (статья в “Нью-Йорк таймс мэгэзин”). До этого было заочное интервью корреспонденту “Вашингтон пост” Кевину Клоузу (я отвечал в письменной форме на поставленные им вопросы, которые привезла Люся) и такое же письменное интервью итальянскому радио и телевидению. (Такая форма интервью и раньше мне подходила, так как я не слишком находчив в диалоге; теперь же она стала единственно возможной.)

В апреле 1980 года Люся сняла меня на кинопленку и записала на магнитофон мое пятиминутное выступление. Эти кадры прошли по телевизионным экранам многих стран мира и привлекли очень большое внимание.

Не останавливаясь на нескольких других выступлениях общего характера, назову те, которые мне кажутся наиболее важными:

1) Письмо главам государств – постоянных членов Совета Безопасности об Афганистане (июль 1980 г.).

2) Статья “Ответственность ученых” (24 марта 1981 г.).

3) Статья “Что должны сделать США и СССР, чтобы сохранить мир” (март 1981).

4) Обращение к участникам Пагуошской конференции (май 1982).

5) Открытое письмо доктору Сиднею Дреллу (февраль 1983).

6) Текст выступления при получении премии имени Лео Сцилларда (апрель 1983).

В последних трех выступлениях, в основном, развивались те же мысли, что и в статье “Что должны сделать США и СССР…”. В чем-то, однако, они отражают дальнейшее уточнение и конкретизацию моих мыслей. В особенности я придаю значение письму Дреллу. Дрелл прислал мне тексты своих выступлений и копии статей о ядерной опасности и проблемах ядерного разоружения через Люсю, у которой он был в январе 1982 года. Мое письмо представляет собой в известной мере ответ на его статьи.

Усилившиеся в последние годы репрессии против инакомыслящих, затронувшие многих близких мне прекрасных людей, – аресты и жестокие приговоры, угрожающие обыски – заставили меня выступать с обращениями в их защиту, адресованными мировой общественности и советским руководителям.

Одно из самых ужасных – дело Анатолия Марченко. (В марте 1981 г. Анатолий Марченко был арестован в шестой раз, в декабре 1986 г. он погиб в Чистопольской тюрьме. – БА.)

В мае 1980 года арестована член Хельсинкской группы Татьяна Осипова – жена Ивана Ковалева, сына Сергея Ковалева. Она осуждена на 5 лет лагерей и 5 лет ссылки. Через год арестован и затем так же осужден ее муж Ваня Ковалев (тоже член Хельсинкской группы). Трагедия этой молодой семьи не может не потрясти.

Вновь арестован и осужден на 10 лет заключения и 5 лет ссылки замечательный украинский поэт Василь Стус (сразу после вступления в Хельсинкскую группу Украины). Он умер в лагере.

Незадолго до окончания срока ссылки Мераба Коставы (в конце 1981 года) была устроена возмутительная провокация. Мераб Костава повторно осужден на 5 лет заключения.

Я послал телеграмму с просьбой о вмешательстве в дело Коставы первому секретарю ЦК Грузии Шеварднадзе. В телеграмме я указал, что Костава арестован за действия, которые он совершил, следуя традиции гостеприимства грузинского народа. Ответа и результатов и у этой телеграммы, как обычно, не было.

Это мое выступление – первое после голодовки 1981 года. Люсе (еще совсем не оправившейся от голодовки) с большим трудом удалось на какое-то время ускользнуть от слежки и по междугородному телефону позвонить в Москву и передать текст телеграммы одному инко-ру. В прессе и по радио появилось сообщение о моем выступлении в защиту Коставы, но не передавался текст телеграммы и даже не сообщалось, что она адресована Шеварднадзе (а это было, по-моему, важно). В 1986 году Костава был осужден на третий срок! Освобожден лишь в 1987 году.

Репрессиям и издевательствам в заключении подвергаются Юрий Орлов, Анатолий Щаранский. А. Щаранский держал длительную голодовку за право корреспонденции и свидания с матерью.

Вновь арестована и осуждена к ссылке Мальва Ланда.

Этот горестный список можно продолжить…»

Письмо Сиднею Дреллу «Опасность термоядерной войны» («…но и молчать я не мог, это было бы еще хуже»)

Сахаров:

«На протяжении двадцати лет своей жизни – с 27-летнего до 47-лет-него возраста – я принимал активное участие в работе над термоядерным оружием. Мы начинали эту работу, будучи убеждены в ее абсолютной необходимости для безопасности нашей страны, для сохранения мира, увлеченные грандиозностью стоящей перед нами задачи. Со временем многое стало представляться мне не столь однозначным. Я пытался описать в этой книге, как судьба постепенно толкала меня к новому пониманию и к новым действиям.