Сахаровский

Взаимодействие с разведывательным органом Румынии осуществлялось в достаточно большом объеме с 1950 года. В соответствии с межведомственным соглашением советская сторона оказывала румынским спецслужбам всестороннюю помощь в подготовке кадров и организации разведывательной деятельности. В августе 1965 года окружение Чаушеску пожелало прекратить сотрудничество между органами безопасности обеих стран, в том числе и между внешними разведками. С тех пор вплоть до падения режима Чаушеску ни одна из сторон не поднимала вопроса о возобновлении контактов.

Непросто складывались и отношения между разведками Советского Союза и Венгрии. В 1953 году венгерское партийно-государственное руководство осуществило слияние управления госбезопасности, в состав которого входила молодая разведслужба, с МВД Венгерской Народной Республики. Это ослабило внешнюю разведку, так как около половины ее сотрудников было переведено в другие подразделения единого МВД для их усиления. И тем не менее с помощью советских советников и консультантов к 1956 году в основном завершилось становление венгерской разведки, работа которой постепенно стала приносить положительные результаты. В соответствии с рекомендациями совещания руководителей органов госбезопасности социалистических стран, состоявшегося в Москве в 1955 году, основное внимание венгерской разведки было сосредоточено на противодействии спецслужбам США, Англии, Западной Германии и Австрии. Именно от них в тот период исходила серьезная угроза социалистическому режиму в Венгрии — хотя бы потому, что они активно использовали в своих интересах почти два миллиона венгерских эмигрантов. В частности, правящие круги США и других стран Запада с помощью своих разведывательных служб вели широкомасштабную и тщательно спланированную деятельность по провоцированию ухудшения венгеросоветских отношений и формированию в Венгрии единого блока антиправительственных сил.

К моменту начала венгерских событий Сахаровский только что был утвержден в должности начальника советской внешней разведки. И именно в этот период приобрел первый опыт тесного взаимодействия в кризисных ситуациях высшего политического руководства страны, ее дипломатической службы, Комитета государственной безопасности и внешней разведки.

Важнейшие политические решения во время венгерских событий принимались Сусловым, Маленковым и Аристовым, военные — Жуковым и Коневым. Активно работала по своей линии группа Комитета государственной безопасности во главе с его председателем Серовым. Но и начальник внешней разведки, и советский посол в Венгрии не стояли в стороне ни от происходивших там событий, ни от принимавшихся решений.

Послом СССР в Венгрии в то время был Юрий Владимирович Андропов, назначенный на этот пост в конце 1954 года, когда положение в стране было уже достаточно сложным и потенциально взрывоопасным. Андропов крайне серьезно относился к своим обязанностям, с большим старанием изучал венгерский язык, историю и культуру Венгрии, имел широкий круг знакомых в различных слоях венгерского общества, поддерживал тесные контакты с политическими лидерами страны. И коллеги Андропова по посольству, и венгерские представители не без основания отмечали высокий уровень его образованности.

Следует отметить, что до назначения в Венгрию Андропов некоторое время возглавлял в МИДе 4-й европейский отдел, в компетенцию которого входили вопросы отношений с Польшей и Чехословакией. Он не понаслышке знал о формах и методах уже развернувшейся холодной войны и поэтому внимательно изучал происходившие в Венгрии процессы не только в политической и хозяйственной областях, но даже в обычных житейских и частных вопросах.

Андропов и Сахаровский были очень похожи в своем скрупулезном отношении к порученным им важным государственным делам, вне зависимости оттого, какой пост они занимали. Но были между ними и существенные различия.

Юрий Владимирович всегда стремился к активной политической деятельности. Он отличался от своих предшественников и в МИДе, и в аппарате ЦК КПСС, и в КГБ широтой и глубиной интересов, хорошо разбирался в основных аспектах внутренней и внешней политики, идеологических и теоретических проблемах, являлся сторонником необходимости радикальных перемен и реформ.

Александр Михайлович был в большей степени профессионалом-практиком. У него всегда на первом месте стояли проблемы, связанные с деятельностью разведки. Он свято следовал неписаному закону любой из разведывательных служб, согласно которому каждый должен знать лишь то, что ему положено знать. Следует подчеркнуть, что такое разумное ограничение часто предотвращает взаимные упреки и обвинения, когда секретные сведения становятся достоянием гласности.