Сахарские новеллы

– Нельзя, там врачи – мужчины, – поспешно возразила она. Я посмотрела на ее живот – месяцев восемь уже было. В замешательстве я сказала:

– Фатима, я не врач, я даже не рожала никогда, я не могу принимать у тебя роды.

– Прошу тебя, в книжке ведь все написано, помоги мне! Пожалуйста! – умоляла она, чуть не плача.

Мне было очень ее жалко. Я немного подумала – нет, невозможно. Скрепя сердце я сказала ей:

– Даже и не проси. Я не могу рисковать твоей жизнью.

– Да все будет нормально, я здорова, сама рожу, а ты мне просто поможешь!

– Потом поговорим, – прервала я этот разговор, так ничего ей и не пообещав.

Прошло больше месяца. Я и думать забыла о том разговоре. И вот в один прекрасный вечер на закате ко мне постучалась незнакомая девочка. Я открыла ей дверь.

– Фатима, Фатима! – только и смогла выговорить она, так как ничего больше по-испански не знала. Я вышла, заперла за собой дверь и велела ей:

– Позови ее мужа! Понимаешь меня?

Она кивнула и умчалась. Я пришла к Фатиме. Она, вся в поту, лежала на полу и корчилась от боли; рядом плакал ее трехлетний сынишка. На циновке образовалась лужица из ее пота. Я подхватила малыша, отнесла его к соседям, чтобы присмотрели за ним, и потащила соседку – женщину средних лет – к Фатиме. Здешние жители крайне неохотно друг другу помогают, и сердечности между ними мало. Соседка взглянула на Фатиму и, сердито выругавшись по-арабски, убралась восвояси. (Только потом я узнала, что местные жители считают дурной приметой увидеть рожающую женщину.) Не зная, что делать, я сказала Фатиме:

– Не бойся, я пойду возьму кое-чего и сразу вернусь.

Я понеслась домой, схватила с полки книжку и, открыв ее на главе про роды, стала лихорадочно читать, перечисляя про себя: «Ножницы, вата, спирт, что еще?» И тут я увидела, что Хосе уже вернулся домой и смотрит на меня в большом недоумении.

– Ох, не знаю, что и делать. Боюсь, мне не справиться, – вся дрожа, тихо сказала я.

– С чем? С чем не справиться? – Моя тревога передалась и Хосе.

– С родами! У нее уже воды отошли. – С книжкой в одной руке и большим рулоном ваты в другой я металась по дому в поисках ножниц.

– Совсем с ума сошла? Я никуда тебя не пущу! – Хосе выхватил книгу у меня из рук. – Ты же не рожала ни разу, ты же ее убьешь. – Он уже кричал на меня. Тут я немного пришла в себя и сказала, настаивая на своем:

– У меня есть книжка, и я видела документальный фильм о родах…

– Никуда ты не пойдешь. – Хосе подбежал и схватил меня. С руками, полными вещей, я могла только ударить его локтем под ребра. Пытаясь высвободиться, я кричала:

– Бессердечное ты животное, нет в тебе ни капли сострадания, пусти меня!

– Не пущу. Ты никуда не пойдешь. – Хосе был непоколебим.

В пылу драки мы вдруг увидели мужа Фатимы, который озадаченно смотрел на нас через окно. Хосе отпустил меня и сказал ему:

– Я не позволю Сань-мао принимать роды. Она погубит Фатиму. Я найду машину, и мы отвезем твою жену рожать в больницу.

В итоге Фатима отправилась в государственную больницу, где благополучно родила сына. Платы с местных жителей испанские власти не брали. Вернувшись домой, Фатима была чрезвычайно горда тем, что стала первой в округе женщиной, рожавшей в больнице. Вопрос о врачах-мужчинах больше не поднимался.

Как-то утром я развешивала на крыше одежду и вдруг увидела, что в загоне, построенном нашим хозяином, появилось двое маленьких козлят. Я пришла в восторг и позвала Хосе:

– Скорей иди сюда! Тут два прелестных козленочка!

Он прибежал, посмотрел и сказал:

– Для запекания самое то!

Подпрыгнув от ужаса, я гневно воскликнула:

– Что ты несешь! – и поспешно отогнала козлят поближе к матери. И тут я заметила, что у козы между ног свисает нечто, по форме напоминающее сердце. Плацента? Зрелище было весьма отталкивающее.

Прошло три дня, а у козы так и болталась эта страшная штука. Домовладелец сказал:

– Давайте зарежем ее и съедим.

– Но если убить козу, что же будут есть козлята? – Я спешно подыскивала причины для спасения козы.

– С болтающейся плацентой она и подавно умрет, – сказал хозяин.

– Не трогайте ее пока, я попробую что-нибудь придумать, – вырвалось у меня.

Я понятия не имела, как вылечить козу. Дома я немного пораскинула мозгами… ага! – и достала бутылку красного вина. Поднялась на крышу, поймала козу и силой влила в нее вино из бутылки. Лишь бы не сдохла от опьянения, и полдела будет сделано. Когда-то давно я слышала о таком способе у одного фермера и вот неожиданно вспомнила.

На следующий день хозяин сказал мне:

– Надо же, выздоровела! Вся грязь из живота вышла наружу, и коза поправилась! Не знаю, как вас благодарить!

Я засмеялась и тихонько сказала ему:

– Она вылакала целую бутылку красного вина!

Он торопливо произнес:

– Спасибо, большое спасибо! – и удалился с выражением безысходности на лице – ничего, мол, теперь не поделаешь.

И только тогда я сообразила, что раз мусульмане не пьют вина, их козам это и подавно запрещено.