Читаем Сакральная функция революционного субъекта полностью

- С Достоевским, как со Львом Толстым, произошла интересная история. Они лично "слишком" серьезно углубились в христианство и их снесло к самой сути христианства - то есть их снесло к первоначальному христианству, к доцерковному. А первоначальное христианство, как мы уже говорили, очень близко к социализму - то есть это идеология социального равенства и социального сопротивления, это как бы социализм досоциалистического периода и досоциалистической терминологии. А поскольку Достоевский писал уже достаточно поздно - когда уже возникли социалистические учения, когда он лично прошел через кружок петрашевцев, то он так и писал у себя в дневниках: правы социалисты или не правы, но они победят. Если человек живет с сознанием, что социалисты победят, то значит, что он с этой перспективой смирился, он строит свою деятельность, зная, что так будет.

- То есть Достоевский - это враг либерализма.

- Да. Достоевский - был совершенно откровенным врагом либерализма. Особенно после того, как он съездил в Европу - причем это была еще Европа не американизированная, это была капиталистическая Европа, но в достаточной степени еще "духовная", - съездил в Европу, увидел, как выглядит реальный капитализм, ужаснулся и стал убежденным жестким врагом западной системы ценностей, как мы бы сейчас сказали - либеральной системы. Другое дело, что у него развился явный перекос в патриархальность. Но, видимо, Достоевскому нужно было срочно создавать хотя бы у себя в сознании какой-то каркас сопротивления. Он за то, что не деньги должны быть главным, не имущественное положение должно быть главным, что социальное неравенство - это система безнравственная, потому что она фиксирует условия для закрепления неравенства из поколения в поколение вне зависимости от реальных способностей человека. Достоевский мыслил категориями всечеловеческими. Он исходил из того, что человечество не должно страдать из-за корыстных частных, индивидуальных, групповых интересов богачей и "элит". В этом отношении его критика действительности совпадала с коммунистической.

- Как бы Вы сформулировали, что такое "новая социология", вы, как возглавляющий Центр новой социологии?

- "Новая социология" представляет собой соединение идей Чарльза Райта Миллза (вот, кстати, я его не упомянул как мыслителя, которого надо изучать) и определенных достижений психологии малых групп. Дело в том, что классическая социология занимается изучением либо всего общества, либо больших блоков общества: классов, больших социальных слоев, групп, страт, наций. Но при этом не учитывается - по статистическим законам - мнение меньшинств. А на самом деле меньшинства создают идеи, которые впоследствии становятся главными. Все идеи, которые оказываются плодотворными, которые толкают вперед человечество, все когда-то были ересями. Ересиархи всегда в меньшинстве, сторонники ереси всегда в меньшинстве - именно поэтому они "еретики". Если какая-то ересь побеждает, то "еретиками" она провозглашает уже своих противников. Именно это не учитывается классической социологией. Таким образом из сферы изучения, сферы исследования выпадают самое важное, самое ценное, выпадает самая перспективная часть общества. Никто не занимается мнением подлинного художественного авангарда. Никто не занимается абсентеистами - людьми, которые не участвуют в выборах, не ходят на выборы. Классическая социологическая доктрина полагает, что если люди не ходят на выборы, то они не интересуются политикой. Ничего подобного. Они могут не ходить на выборы потому, что намерены с оружием в руках ликвидировать саму Систему. Тогда они гиперполитичны, а не наоборот.

- Каким Вы видите наиболее правильное социальное действие, которое могло бы изменить ситуацию в нашей стране к лучшему? Какое наиболее предпочтительное антимондиалистское действие - революция, приход к власти малых групп, "бланкизм", или это долгий эволюционный путь?

Перейти на страницу:

Все книги серии Статьи с сайта saint-juste.narod.ru

Похожие книги

100 знаменитых загадок природы
100 знаменитых загадок природы

Казалось бы, наука достигла такого уровня развития, что может дать ответ на любой вопрос, и все то, что на протяжении веков мучило умы людей, сегодня кажется таким простым и понятным. И все же… Никакие ученые не смогут ответить, откуда и почему возникает феномен полтергейста, как появились странные рисунки в пустыне Наска, почему идут цветные дожди, что заставляет китов выбрасываться на берег, а миллионы леммингов мигрировать за тысячи километров… Можно строить предположения, выдвигать гипотезы, но однозначно ответить, почему это происходит, нельзя.В этой книге рассказывается о ста совершенно удивительных явлениях растительного, животного и подводного мира, о геологических и климатических загадках, о чудесах исцеления и космических катаклизмах, о необычных существах и чудовищах, призраках Северной Америки, тайнах сновидений и Бермудского треугольника, словом, о том, что вызывает изумление и не может быть объяснено с точки зрения науки.Похоже, несмотря на технический прогресс, человечество еще долго будет удивляться, ведь в мире так много непонятного.

Владимир Владимирович Сядро , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Васильевна Иовлева

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Энциклопедии / Словари и Энциклопедии
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука