Читаем Сакральная функция революционного субъекта полностью

- Да, контрэлита. Все предшествующие идеологии исходили из того, что они на самом деле являются единственно верными, единственно правильными, и если все правильно сделать, допустим, захватить политическую власть, то потом можно эту идеологию привить всем. Этот этап должен быть преодолен. Нужно понимать, что новую революционную идеологию привить всем не удастся. Это будет именно смертельный бой, и в ходе этого смертельного боя одна сторона либо победит другую, либо погибнет. И эта перспектива - либо победить, либо погибнуть - будет требовать очень высокого уровня личностного, в том числе и интеллектуального развития и очень высокого уровня самопожертвования. Тут действительно на кон поставлено всё: либо мы погибли и все кончено, либо мы все-таки победим, пусть даже борьба будет очень долгой и кровавой, но победим.

- Ну, "мы" - это кто?

- Новые революционные силы, силы будущего.

- В этой связи, как можно сформулировать концепцию нового человека, который является человеком такого абсолютного сопротивления, то есть субъектом этой революции? Какова его этика?

- Этика еще не разработана. Во всяком случае, очевидно, что это, во-первых, человек, который считает для себя обязательным действовать в соответствии с принципами своей философии, то есть не разводить философию и практическую реальную жизнь. Хотя такое поведение в глазах окружающих традиционно всегда считалось признаком безумия. Во-вторых, нельзя предъявлять одни и те же претензии к человеку, который находится в окопах и перед ним в других окопах противник, и к человеку, который занимается разведывательной деятельностью на территории врага, - понятно, что тот, кто ведет разведывательную деятельность на территории врага, замаскирован и ведет себя внешне совсем не так, как на фронте. Во всяком случае, новый человек должен исходить из того, что он должен участвовать во всем, что касается его лично. Это человек, который своей практической жизнью отрицает принцип представительной демократии. Может быть только одна демократия - демократия участия.

- Соучастия?

- Да. Это накладывает очень серьезную обязанность, поскольку если ты говоришь, что я в этом участвую - ты берешь на себя ответственность и ты тратишь свое время, силы, мысли; ведь все это делается за счет чего-то другого - за счет твоего личного времени, за счет удовольствий, отдыха, развлечений.

- А не этот ли принцип был сформулирован в идее "национальной демократии", в отличие от идей "социалистической демократии" и идей "либеральной демократии", которые выродились в системы отчуждения?

- Отчуждение на самом деле порождается существующим способом производства. Если преодолеть этот способ производства, то автоматически вместе с ним преодолеется и отчуждение. А что касается "национальной демократии": Я бы очень осторожен был вообще с понятием "национальное", в частности потому, что как только где-то вводится деление по национальному признаку, вами сразу начинают манипулировать те, кто стоит над разделенными нациями. Выигрывать от этого в реальности будет финансовая "элита" одной страны и финансовая "элита" другой страны, которые давно уже идентифицируют себя не с той или иной нацией, а с мировым финансовым капиталом. А кто проиграет в этой борьбе - это уже неважно, поскольку если представители так называемых национальных "элит" в реальности осознают, что они являются представителями международной финансовой "элиты", то в момент проигрыша они плавно перетекут за границу вместе со своими капиталами или к своим капиталам. Я думаю, что национально-освободительные революции, революции в границах одной страны могут быть ценны в первую очередь как примеры - может быть, как примеры самопожертвования. Революция может победить, её потом могут объединенными планетарными силами реакции раздавить, но она будет стоять перед другими нациями, другими странами - да и перед своей собственной - как пример героизма, как пример самопожертвования, как пример тотальной самоотдачи, условно говоря, как пример Че Гевары. А социалистическая революция все-таки должна быть планетарной, мировой. Нельзя подарить совершенное общество одной части планеты и не дать это общество другой части. Эти две части обязательно вступят в конфликт. Либо они должны не взаимодействовать совсем, что невозможно - для этого надо отселить полпланеты на другую планету. Это - нонсенс.

- Что, по-Вашему, необходимо и неизбежно в нашей стране в данной ситуации в ближайшие 5-10 лет?

Перейти на страницу:

Все книги серии Статьи с сайта saint-juste.narod.ru

Похожие книги

100 знаменитых загадок природы
100 знаменитых загадок природы

Казалось бы, наука достигла такого уровня развития, что может дать ответ на любой вопрос, и все то, что на протяжении веков мучило умы людей, сегодня кажется таким простым и понятным. И все же… Никакие ученые не смогут ответить, откуда и почему возникает феномен полтергейста, как появились странные рисунки в пустыне Наска, почему идут цветные дожди, что заставляет китов выбрасываться на берег, а миллионы леммингов мигрировать за тысячи километров… Можно строить предположения, выдвигать гипотезы, но однозначно ответить, почему это происходит, нельзя.В этой книге рассказывается о ста совершенно удивительных явлениях растительного, животного и подводного мира, о геологических и климатических загадках, о чудесах исцеления и космических катаклизмах, о необычных существах и чудовищах, призраках Северной Америки, тайнах сновидений и Бермудского треугольника, словом, о том, что вызывает изумление и не может быть объяснено с точки зрения науки.Похоже, несмотря на технический прогресс, человечество еще долго будет удивляться, ведь в мире так много непонятного.

Владимир Владимирович Сядро , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Васильевна Иовлева

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Энциклопедии / Словари и Энциклопедии
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука