Сакральная связь. Антология мистики

Малкольмсон спросил, что ей известно об этом доме, почему его так называют и чем он заслужил дурную репутацию. Хозяйка гостиницы рассказала, что свое название дом приобрел еще в давние времена, потому что лет сто назад, а может, и больше – точно она не знает, поскольку сама родом не из этих мест, – дом принадлежал судье, который отличался ужасной жестокостью по отношению к обвиняемым и неоправданно суровыми приговорами. Насчет дурной репутации дома ей мало что известно. Она пыталась что-то выяснить, спрашивала многих, но, кроме слухов о якобы обитающем в нем таинственном «нечто», никто ничего конкретного сообщить не мог. И, тем не менее, она даже за все золото банкира Дринкуотера не согласилась бы провести в Доме судьи и часа, тем более одна. Затем она извинилась перед Малкольмсоном за свою болтливость, вызванную исключительно беспокойством за него, и пояснила:

– Видите ли, сэр, ни мне, ни вам, столь юному джентльмену… – уж простите, что говорю это – не стоит жить там в одиночестве. Будь вы моим сыном – не гневайтесь на меня за мою прямоту, – я бы не разрешила вам ночевать в этом доме, даже если бы мне пришлось самой отправиться туда и бить в большой набатный колокол, который установлен там на крыше!

Сердобольная женщина разошлась не на шутку, убеждая его, но говорила так искренне, что Малкольмсон, к собственному удивлению, был тронут. Он поблагодарил ее за участие и заботу, сказав, что очень ценит столь неравнодушное отношение к его скромной персоне, а потом, улыбнувшись, добавил:

– Однако, миссис Уитем, вам не стоит обо мне беспокоиться! Поверьте, стипендиату Кембриджа, готовящемуся к экзамену по математике, некогда думать о каком-то таинственном «нечто». Математика – точная наука, требующая предельной собранности, ясности ума и упорной, весьма прозаической работы, которая полностью поглощает разум, не оставляя возможности отвлекаться на какие бы то ни было таинственные материи. Мне хватает тайн, заключенных в гармонической прогрессии, преобразованиях, комбинациях и эллиптических функциях!

Миссис Уитем любезно предложила присмотреть за тем, как доставят необходимые ему вещи, заказанные в местных лавках, и Малкольмсон отправился к рекомендованной Карнфордом пожилой женщине, чтобы нанять ее для уборки дома. Когда, уже вместе с ней, он пару часов спустя пришел к Дому судьи, помимо хозяйки гостиницы его там ждали несколько мужчин и мальчишек-посыльных, нагруженных тюками и свертками, а также приказчик из мастерской по обивке мебели, который привез ему кровать, поскольку миссис Уитем сочла, что прежние столы и стулья еще сгодятся, но кровать, полвека простоявшую в затхлости и пыли, необходимо сменить, ибо негоже юноше спать на таком ложе.

Любопытство и желание увидеть дом изнутри оказались сильнее неподдельного страха миссис Уитем перед таинственным «нечто»; ни на секунду не отпуская от себя Малкольмсона и судорожно сжимая его руку при малейшем шорохе, она все-таки нашла в себе силы обойти все закоулки этого старинного особняка.

В результате осмотра дома Малкольмсон решил обосноваться в столовой, достаточно просторной и полностью отвечающей его требованиям, после чего миссис Уитем и миссис Демпстер, как звали нанятую им уборщицу, занялись обустройством его быта. Когда распаковали принесенные в столовую тюки и корзины, Малкольмсон увидел, что заботливая хозяйка гостиницы предусмотрительно наполнила одну из корзин провизией с собственной кухни, так что еды ему должно было хватить на несколько дней. Перед уходом миссис Уитем пожелала ему всяческих благ и, обернувшись у двери, напоследок посоветовала:

– В такой большой комнате наверняка гуляют сквозняки; думаю, сэр, вам стоит на ночь загораживать кровать от окна широкой ширмой из тех, что стоят у изголовья, хотя сама я, если честно, наверное, просто померла бы от страха, оказавшись одна в замкнутом пространстве со всей этой нечистью… которая будет выглядывать отовсюду, таращиться на меня со всех сторон и впиваться глазами, свешивая головы сверху!

Картина, нарисованная ее собственным воображением, была настолько пугающей, что нервы миссис Уитем не выдержали, и она в ужасе выбежала из комнаты.

Как только хозяйка гостиницы ретировалась, миссис Демпстер пренебрежительно фыркнула, заметив, что ее никакая нечисть напугать не сможет, даже если это будут все призраки королевства вместе взятые.

– Потому что призраки, сэр, – вовсе не призраки, – продолжала она. – Все что угодно, только не потусторонняя нечисть! Я скажу вам, что это, сэр. Это крысы и мыши, жуки и тараканы, скрипучие двери и расшатанные крепления черепицы, окна с трещинами в стеклах и тугие ящики комода, не задвинутые до конца днем и елозящие в пазах посреди ночи. Взять хотя бы эти стенные панели – взгляните на них! Да им не меньше ста лет! И вы полагаете, что за ними нет крыс, жуков и тараканов? Или что эта мерзкая живность не попадется вам на глаза? Крысы и есть здешние призраки, а призраки – не что иное, как крысы! Поверьте мне, тут двух мнений быть не может!