Сакральный футбол

У каждого была своя задача – то есть имелся свой соперник и место действия: один из стадионов мира, воспроизведенный с буквальной точностью. Единственное, что было общим, так это форма сборной России, что светилась на самом игроке и его партнерах. Характерно было также и то, что на всех футболках замечались вензеля древнеславянских рун, а на руках некоторых игроков – татуировки с изображением ведических Богов – Велеса, Сварога, Даждьбога и других. Это была придумка Маранова: такие же изображения должны были быть воспроизведены и на реальной форме, в случае решения всех организационно-юридических вопросов. Андрей был уверен, что без подключения команды к древнеславянскому ведическому эгрегору она не сможет обрести силу, необходимую для решения большой задачи. Игроки не будут иметь той мощной подпитки, энергетического ветра в паруса, который был необходим.

– Народ наш совершенно не знает своей подлинной истории, – сказал как-то Маранову Берестов. – В школах и вузах им вбивали в голову разный бред вроде того, что славяне до христианства по деревьям лазили. А у нас была древнейшая цивилизация тысячи лет. Надо рассказывать людям о ней. Надо показать, кем и какими были их предки. Именно показать. Чтобы они старались быть достойными их…

После игры в виртуальном пространстве, переодевшись в футбольную форму, зашнуровав свои жесткие ошипованные бутсы, игрок выходил на живое, настоящее футбольное поле. В его легкие вливался прохладный воздух, он слышал отдаленный шум пролетавшего где-то лайнера, видел идущего ему навстречу второго тренера. Тот давал ему четкое задание. И тогда нападающий (если это был нападающий) выходил в отведенную ему зону перед воротами, видел перед собой четырех роботов, очень похожих на людей, одетых в синюю футбольную форму. Он видел, что справа установлены сразу три пушки для выстреливания мячей. Он знал, что где-то в кабинке, установленной в небольшом здании метрах в трехстах от поля, сидит человек, который видит его; и этот человек будет управлять пушками так, чтобы загрузить его, нападающего, так, чтобы он был завален пасами, ввинчен в состояние предельного напряжения, когда его реальные физические ноги, руки, туловище будут работать на пределе возможностей.

Работа начиналась по сигналу. Выстреливался первый мяч; игрок, естественно, не успевал даже сообразить, как на него выйти, как поймать и как обработать. Но уже летел следующий мяч, направленный более удобно, и он ловил его мыском, подбрасывал и хотел ударить; но тут возникал перед ним неуклюжий, но точный в движениях робот, закрывая собою створ ворот. Мяч улетал, и игрок снова вынужден был бежать на свою позицию, и снова пушка выстреливала мяч, и он опять бежал, и опять бил; он стремился опередить робота, ударить мимо него, ударить верхом, ударить крученым, ударить шведкой, ударить пыром – как угодно, лишь бы это движение было непредсказуемо и эффективно.

Из нападающих у Маранова с самого начала не было претензий лишь к Пересветову. Он обещал стать выдающимся по всем показателям игроком, и трудно было даже представить, что он мог выдать буквально через полгода. Его развитие шло невероятным темпом, и он сам это чувствовал. Уже в первых тренировочных играх Пресветов выделялся настолько, что его партнеры останавливались посмотреть, как он обходит защитников, виртуозно дриблингует на скорости, как отдает пасы, мастерски забивает точно в углы.

Но он был симпатичен Маранову и просто как человек. О многом говорили его ясный, прямой взгляд из-под выражавших упрямство бровей, искренняя, обаятельная улыбка, правильная речь. Как-то они разговорились.

– У тебя есть девиз? – спросил Маранов. – Ну, внутренний слоган, что ли?

– Есть. Димикандум.

– Как? Димикандум? Это как понять?

– Димикандум – надо бороться. По латыни.

– Вот как! И как ты нашел свой девиз?

– Случайно наткнулся в книге.

– Религию какую-нибудь исповедуешь?

– Я ищу истину. Религии – это отзвуки.

– Что для тебя победа?

– Внешняя не так важна. Победа над собой – важнее. Над своими слабостями. Над привычками.

– А ты не слишком ли правильный? Ты с женщинами-то жил когда-нибудь?

Пересветов засмеялся:

– Еще как жил! Две жены было… Но я был очень разочарован… Я в них видел таких ангелочков. А оказались… Ну такие материальные… Ну, невозможно.

– А ты до женитьбы что, этого не видел?

– Да как увидишь?.. До женитьбы они именно ангелочки…

– И теперь у тебя никого…

– Никого всерьез. Есть девушка в массажном салоне. С Украины. Хорошая такая, добрая. Пухленькая такая… Третий месяц езжу…

– Так она же и других ласкает… И как тебе это?

Он тяжело вздохнул.

– А что делать?.. Физиология-то требует… И я не чувствую, что это так уж меня разлагает… Это вроде игры. Она ко мне привыкла. Остальные для нее – просто работа… Такие странные отношения…

– Но ты ждешь чего-то более серьезного? Ведь есть же много очень приличных девушек.

– Где – то есть. Но я не вижу. Я жду…