Сакральный знак Маты Хари

Вадим поднялся из-за стола, промокнул салфеткой губы, склонившись, поцеловал руку любовницы и устремился к выходу из ресторана. Его занимала только одна мысль – как можно скорее оказаться в музее, выкупить у Эмиля Гиме тали девадаси, ворваться в дом Иды Рубинштейн и положить подарок к ее совершенным ногам, чтобы осуществить ее мечту и сделать свою богиню самой известной танцовщицей восточных танцев в мире.

Шереметьево – Чита. Наши дни

– Не понимаю, за что меня задержали?

Снятый с нью-йоркского рейса пассажир вел себя самоуверенно и где-то даже нахально. Он скинул яркий, в клеточку, пиджак, повесил его на спинку стула и, засучив рукава рубашки и засунув руки в карманы брюк, расхаживал по кабинету таможенной службы, в который его пригласили для выяснения некоторых обстоятельств с визой.

– Я гражданин Америки, я требую присутствия консула! Если вас что-то смущает в моем паспорте, сообщите об этом представителю посольства!

Задержанный кинул требовательный взгляд на сидящего за столом таможенника, на лице которого читалось безразличие. Должно быть, за время службы сотрудник таможни привык к подобным выступлениям и реагировал на них на удивление спокойно.

– Имейте в виду, вам это с рук не сойдет! – все больше и больше наливался яростью американский подданный. – Предупреждаю – если вы не отправите меня в Нью-Йорк ближайшим рейсом, у вас будут серьезные неприятности!

Таможенник продолжал сидеть перед монитором компьютера, со скучающим видом читая что-то на экране. Американец зашел на новый круг, когда дверь распахнулась, и в кабинет ввалился Владимир Ильич. На багровом лице Вождя блестели бисеринки пота, в огромной пятерне был зажат синий платок с красными полосами, которым он обмахивался.

– Простите за задержку, в Москве ужасные пробки, – проговорил Хренов, с трудом переводя дыхание и предъявляя таможеннику красную книжечку.

– Ну, наконец-то! – оживился тот. – Я отойду, вы тут беседуйте.

– Да-да, конечно, – возбужденно потер руки шеф.

Дождался, когда за служащим закроется дверь, и, обернувшись к американцу, радостно проговорил:

– Ну, вот и встретились, Михаил Сергеевич. Семь лет прошло, а вспоминаю вас чуть ли не каждый день. Как ловко тогда вы пустили следствие по ложному следу, свалив все на помощника! До сих пор не могу себе простить, что повелся на ваши байки.

– Да ну, прекратите, подполковник, – поморщился задержанный.

– Уже полковник, – поправил его Вождь.

– Примите мои поздравления, господин Хренов. Полковнику тоже не позволительно клеветать. Все это ваши голословные утверждения, замечу – бездоказательные утверждения. Но даже если допустить, что вы правы, то в соответствии с Конвенцией от 14 ноября 1970 года о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности, принятой в том числе и Советским Союзом, наследницей которого считается Российская Федерация, срок исковой давности – три года. И он давно прошел.

– Так-то оно так, – вкрадчиво проговорил шеф, – но вашим нынешним работодателям, боюсь, рассказ о нашем с вами знакомстве по поводу кражи из музея народов Востока может очень не понравиться. Вы ведь теперь работаете в музее Метрополитен? И как раз на той же самой должности, что и ранее, в Москве. То есть трудитесь реставратором в хранилище музея?

– Допустим. И что вы от меня хотите?

– Да ничего особенного. Вы мне рассказываете, где подлинники коллекции Маслова, как к Константину Вадимовичу попали подделки древнеиндийской бронзы, а также о том, как так вышло, что муж вашей сестры, Юрий Головченко, этим утром оказался в своей кровати мертвым с пробитой головой.

Реставратор побледнел и чуть слышно выдавил из себя:

– Я сам чуть не стал второй жертвой! Я не знаю, как этот тип попал к нам в дом, он вырос словно из-под земли, в смысле из пола.

– Стоп, – поднял ладонь Вождь, останавливая словесный поток собеседника. – О ком вы говорите?

– О странном худом человеке, голом, в набедренной повязке, который убил Юру.

– Вы знаете, кто он?

– С чего вы взяли?

– И где он сейчас?

– Да мне-то откуда знать?

– А в дом вашего родственника как он попал?

Американец чуть не плакал.

– Да не знаю я! Не знаю! – срывая с носа запотевшие очки и протирая их полой рубашки, простонал он.

– А теперь расскажите все по порядку. Откуда взялись копии коллекции и кто их подменил?

Юшин прерывисто вздохнул, вернул очки на прежнее место и угрюмо начал: