Саксонские и нормандские короли. 450 – 1154 гг

Так и жизнь человека видна лишь на короткое время: что будет после, что было до — мы совершенно не знаем. Если это новое учение принесло какие-то более конкретные знания, то оно стоит того, чтобы ему следовать». Спор заканчивается тем, что верховный жрец поспешно уходит, чтобы уничтожить свои алтари; а Эдвин и все его приближенные принимают крещение.

Если Эдвина действительно крестил кельт (что, наверное, маловероятно), то суровая правда состоит в том, что эти истории — мифы, потому что по крайней мере две из них предполагают, что его крестил Павлин, и нельзя отмахнуться от ощущения, что на страницах у Беды Достопочтенного Эдвина обращали в христианство не раз, а три раза кряду. Правдива ли хоть одна из этих трех историй — почти не имеет значения: слова о воробье были сказаны в VIII в., если не в VII; они согревают холодную землю Иверинга в любом случае, а воробью так же гарантировано бессмертие, как и королю Эдвину. К тому же эти истории показывают, что Эдвин был личностью: это человек, о котором из уст в уста передают истории, человек, вошедший в легенду. Ни один английский король тех далеких времен не производил такого хорошего впечатления, как Эдвин; чтобы найти истории для сравнения, следует обратиться к Хлодвигу, создателю франкского королевства, легендарный образ которого ярко показан нам в первом томе «Истории франков» Григория Турского. Хлодвиг был кровожадный бандит, который построил огромную империю. И сделал он это, как мы узнаем, как путем обмана, так и силой. На страницах книги Григория он завоевывает королевства путем розыгрышей и постоянно выражает наивное удивление тому, что все время подворачиваются новые территории для грабежей — хотя он для этого плел жесткие интриги. Хлодвиг — это Микобер наоборот. Этот человек имеет лишь три общие черты с Эдвином: каждый из них был весьма успешным королем-воином; каждый из них (как гласит история) был обращен в христианство, потому что христианский Бог помог ему добиться победы; и благодаря принятию христианства, по мнению Григория Турского и Беды Достопочтенного, оба они получили Божью помощь. Эдвин изображен мыслящим полководцем, всегда колеблющимся, придумывающим новые испытания. Этот портрет в той же степени привлекателен, в какой непривлекателен (хоть и занимателен) портрет Хлодвига, и Беда завершает его картиной мира и процветания в более поздние годы жизни Эдвина. Мы не можем сказать, правдив ли портрет, но мы многое узнаем об идеале великого христианского короля у Беды Достопочтенного.

Золотой век последних лет жизни Эдвина рухнул в 632 г., когда союз короля-язычника Мерсии Ленды и короля-христианина Северного Уэльса Кадваллона нанес поражение армии Эдвина. Сам Эдвин был убит, Павлин бежал, его церковь рухнула. Но христианство не подверглось полному забвению. По крайней мере один миссионер остался. Некоторое время спустя в лице Освальда появился новый христианский король, которому суждено было стать мучеником церкви Нортумбрии; а с севера и запада нарастало влияние кельтских миссионеров.

Освальд был христианином с самого начала своего правления. Он построил величайшую империю, которую когда-либо видела Англия, и был признан повелителем (так пишет Беда Достопочтенный) народов, говорящих на всех языках в Британии — валлийском, пиктском, гэльском и английском. Он восстановил церковь в Нортумбрии, вызвав епископа из Айоны в Линдисфарн. Беда рисует один из самых известных портретов духовного лица — праведного Айдана. Он полон благожелательства, восторга даже, и портрет очень привлекателен. На самом деле Айдан в глазах Беды был бы совершенно безгрешен, если бы не один необычный недостаток: он праздновал Пасху не в тот день.

За этим скрывалась давняя традиция: имея ограниченные контакты с церквами в Европе, кельтские церкви на протяжении многих поколений сохранили древние обычаи (вроде способа вычисления даты Пасхи) и развили свои собственные. Эти различия привели к конфликту, когда церкви наладили тесные связи. Конфликт не затрагивал учение, и не было никакого официального раскола. В VII в. две церкви встречались и общались в различных уголках Британии — иногда с большими трениями, иногда с меньшими. Кельт Айдан всегда был епископом Освальда, но это не умалило в глазах Беды Достопочтенного святость Освальда. Освальд пал в сражении, как и Эдвин, став еще одной жертвой союза, в который вступил король Мерсии Ленда. Место его гибели стало центром паломничества; от его имени творились чудеса. Освальд стал святым и великомучеником, что характерно, у нортумбрийцев; он был «самым христианским королем».