Саладин. Султан Юсуф и его крестоносцы

Дело было сделано: наш корабль не на шутку разгорелся. Однако мы уже успели подойти к "быку" достаточно близко. Выстрелов больше не последовало: то ли метателей поразило явление огненного человека, то ли их катапульты не были рассчитаны на чересчур малое расстояние.

В последний миг кормчий "быка" стал разворачивать судно, явно испугавшись, что мы протараним его носом. Это оказалось нам на руку: не пришлось разворачиваться самим, чтобы стать к ним бортом. Наша галера прошлась носом по чужим веслам, что не успели убрать, послышался треск и на "быка" полетели абордажные крючья.

За миг до того, как мы "поцеловались" с ошеломленным противником, Ренье-Красавчик совершил роковую ошибку. Он весь так и пылал местью за Эсташа-Вепря. Высоким голосом он изрыгал страшные проклятья и с мечом наперевес первым прыгнул на "быка" прежде, чем мы сошлись с ним бортами. Видно, раньше, до плена, он был легок и прыгуч, однако в застенке его мышцы потеряли былую силу и упругость. Достав одной ногой до борта, он не смог донести до него весь свой вес. Не удержавшись, он сорвался вниз, но успел ухватиться руками за борт. Верно, он погиб бы от вражеского меча, даже если бы хватило времени на последние усилие. Но Ренье де Фрувилю суждено было погибнуть буквально от рук своих же товарищей. Они изо всех сил подтягивали к себе за веревки чужой корабль, и прежде, чем Ренье успел перебросить на него свое тело, корабли сошлись бортами и раздавили славного рыцаря. Раздался хруст костей, стон Ренье утонул в его предсмертном хрипе, и так мы, не успев начать первое сражение, потеряли еще одного благородного воина.

Рыцарь Джон Фитц-Рауф страстно желал боя, хотел размяться, проверить свои силы, но никакого боя не получилось. Корабельная стража "трапезундского быка" только тупо пялилась на нападавших. Наверно, ее ошеломил чудовищный рев Огненного Вепря и отчаянный, хоть и не удачный, прыжок Ренье-Красавчика. Потери побежденного "противника" оказались вдвое меньше наших: рыцарь Джон отмахнулся мечом от одного из стражей, замешкавшегося на его пути, и в итоге успела посторониться с дороги только его голова.

- Так что же случилось с везирем Ширку? - громко спросил меня рыцарь Джон, оглядевшись вокруг и с удивлением заметив, что воевать уже не с кем.

- Он умер. Умер. Но чуть позже, - крикнул я ему в ответ, озабоченный еще одним небольшим делом.

Моей целью был Альдо Неро. Камбала умел слиться с "дном", и теперь я не сразу нашел его глазами - так уютно и неприметно сидел он, прижавшись спиною к борту и опасливо наблюдая за происходящим. Я сдался и позвал его в полный голос.

- Я здесь, Дуччо! - осторожно откликнулся он. - Может, ты объяснишь мне по старой дружбе, кто кого должен был отправить в преисподнюю, а то у меня голова идет кругом.

- И не пытайся понять, Альдо. Иначе вовсе спятишь. Тут слишком хитро все завязано, - честно признался я ему. - Одно могу сказать: я заглянул сюда к тебе только для того, чтобы спасти твою жизнь. По старой дружбе.

Камбала захлопал глазами.

- Стоит тебе теперь сойти на берег в Яффе, как тебя прирежут прямо на пристани, - предупредил я его о том, о чем не знал, но совершенно ясно догадывался. - Ты и я - мы оба теперь слишком много знаем. Сколько тебе обещали?

- Триста динаров. - По глазам Альдо, ярко сверкавшим при свете пожара, было видно, что он говорит правду; возможно, первый раз в своей жизни.

- Я постараюсь дать тебе четыреста, если ты присоединишься к нам и поведешь корабль в том направлении, какое тебе укажу, - попытался я соблазнить его.

Альдо Неро стал неуклюже выбираться из своего укромного уголка: у него затекли ноги.

- Четыреста, говоришь. Стоит подумать, - кряхтя, пробормотал он. - И куда тебя несет нелегкая?

Знавший все донные норы во всех портовых городах, Альдо Камбала был нам теперь совершенно необходим.

- Сейчас поглядим, - сказал я и высыпал перед Альдо прямо на палубу все содержимое моего кошелька.

Потом я стал отодвигать в сторону Камбалы по одной монете, называя каждую буквой в порядке латинского алфавита. Последней оказалась "V".

- Выходит, плывем в Венецию, - определил я направление.

Не сводя глаз с жарко поблескивавших денег, Альдо нахмурился:

- Ты продлил мою жизнь всего на неделю, - с тяжелым вздохом проговорил он. - В Венеции меня прирежут, едва я успею ступить с корабля на сходни. Я готов согласиться и на меньшую плату. Забери несколько монет - и сойдемся на "Т". Я могу устроить тебя в Таранто или даже в Трапезунде. Похоже, тебе нынче все равно, куда деться, лишь бы убраться со Святой Земли. Подальше и поскорее...

Наш торг был прерван взволнованными криками рыцарей.

- Быстрее! Быстрее! Ангелы ср...ые! - злобно вопили они.