Саламандра

Вообще-то по всем правилам кровь приносящего подобную клятву должна течь из раны, пока сама не остановится; ее требуется тщательно собрать в серебряный ритуальный сосуд, и уже над этим сосудом произносить клятвенную речь с полным набором имен и титулов. Если же такая клятва по каким-то причинам нарушится, бессовестного отступника будут мучить такие жуткие ощущения, что захочется самому повеситься. Или вспомнить о справедливости. Но это по правилам. Сейчас же подходящей емкости поблизости не было, ситуация сама по себе не располагала к долгим разглагольствованиям, своего полного имени я называть совершенно не хотела, а имени пацана просто не знала. Поэтому пришлось не только импровизировать на ходу, но и изрядно сократить ритуал, что мальчишку, похоже, совершенно не смущало. Или же он просто-напросто не знал многих тонкостей. Любопытно, а откуда такая мелочь вообще знает об этих вещах? Подобное обычно практикуют только среди высших караванов власти.

— Надеюсь, ты живешь не очень далеко? — решив оставить некоторые щепетильные вопросы на потом, поинтересовалась я. Отделаться по-быстренькому от внезапно свалившейся обузы, и дело с концом. — И еще хотелось бы мне знать — как тебя зовут? Обращение «эй, ты» мне никогда не нравилось.

— Сначала представься ты!

— Тебе не кажется, что ты немного задаешься, мелочь пузатая? — не выдержала я, все-таки выплескивая наружу свое раздражение. — Еще немного, и я начну жалеть, что ввязалась в эту спасательную операцию!

Кажется, затолкать в мешок это еще неразумное, но уже чересчур надменное существо было не такой уж и плохой идеей. Может, я поторопилась с выводами относительно жестокости?

— Ты не пожалеешь! — Самоуверенности парня мог позавидовать даже мой муженек. — Ладно, так и быть, я сделаю для тебя исключение, и то лишь потому, что ты — мой спаситель, а это в наше время большая редкость! — Слышать от ребенка столь высокопарные речи было смешно, и я усмехнулась. — Мирабэль Арилаэн Ромиан Кавальтариэн Вальмароль Леесмаинаэль к вашим услугам.

— Офигеть! — только и смогла выдавить я. — Долго учил?

— Это мое полное родовое имя, которое я знаю с пеленок, — обиженно сопя, выдал мальчишка. — Не удивлюсь, если твое состоит всего лишь из трех букв.

Вот нахал какой! Возникло мстительное желание гордо ткнуть его носом в мое царское происхождение, чтобы не задавался, но я вовремя одумалась. С какого рожна я должна перед малолеткой оправдываться? Перебьется. И скромно представилась:

— Сатия.

— Как, как? Сатия? — удивленно переспросил мальчуган и подался вперед, видимо желая получше рассмотреть своего неожиданного спасителя. Хотя в темноте это было несколько проблематично.

— А что тебе так удивляет? — непроизвольно отступая назад, спросила я.

— Так ты — женщина? — Последнее слово было произнесено таким тоном, словно принадлежность к слабому, с точки зрения мужчин, полу являлась жуткой диковинкой. — Я думал — ты благородный рыцарь… — Уже немного разочарованно.

— Еще чего не хватало! — Я вогнала все еще обнаженный меч в ножны и с чувством выдала: — Да будет тебе известно, глупый ребенок, не всякий мужчина с оружием — рыцарь, как и не всякий рыцарь — благородный. Посмотри хотя бы вот на этих троих…

— Так, значит, тебя зовут Сатия… — будто не слыша, повторил мое выдуманное имя пацан.

— Да.

— И это все? — не поверил мне так неосторожно спасенный. — А как же принадлежность к роду, социальный статус?..

— Для тебя достаточно, — отрезала я. — В отличие от некоторых, я не мучаю окружающих труднопроизносимыми именами, которые не то что запомнить, произнести практически невозможно.

Мальчишка снова засопел. То ли мысль какую думал, то ли обиделся.

— А меня можно просто Мираб, — наконец изрек он. — Но это только для избранных.

Судя по всему, мне выпала такая сомнительная честь попасть в число этих самых избранных. Знать бы еще, чем это грозит… Как нарочно, почти ничего не видно, посмотреть бы на него повнимательнее, имечко-то у него то еще.

— Имя твое очень на эльфийское смахивает, — задумчиво произнесла я. — Ты не из Лазурного Царства случаем?

— Вот еще! Я с Пара-Эльталя! — с пафосом выдал маленький выскочка.

— А это где?

Но тут очень кстати (или совсем некстати, это с какой стороны посмотреть) выглянула полная луна и осветила лес серебристым светом. Я тут же воспользовалась этим и с интересом уставилась на своего несовершеннолетнего нового знакомого. Ребенок тоже уставился на меня во все глаза. Ну что я могу про него сказать? Честно? Лучше бы меня отравили и утопили еще раз. Даже встреча с мужем меня теперь не так пугала.