Привет, Лёня.
Давно хотела написать тебе письмо. Один раз даже начинала, но после нескольких предложений бросила эту затею. Наверно старомодно — писать письма. Но я все же продолжу. Может я так и не отправлю его или даже не допишу… Но…
Я не могу знать, что думаешь обо мне ты, как и какими словами. Знаю лишь, что я не могу о тебе не мечтать, не представлять, не фантазировать. Ты живешь в моем сердце. Такой серьезный, умный и просто очаровательный. Я не могу быть уверена ни в чем, а хотелось бы не догадываться, не ждать чуда и не бояться, что однажды эта сказка закончится, так и не успев начаться. Сказка ли? Или это и есть счастье? — Минуты, даже не часы, ни дни… Но как же мне с тобой хорошо!
Можешь называть это как хочешь — только страстью или желанием, мне же больше нравится определение — любовь. Помнишь, раньше мы говорили друг другу «Я тебя люблю!», целовались под звездным небом… А сейчас я не произношу вслух то, что постоянно просится сорваться. Я боюсь услышать тишину вместо ожидаемого ответа.
Ты можешь меня и вовсе не любить, только хотеть, как мужчина женщину. Тем более ты женат, как и я замужем. Какое название могут носить наши отношения? Для тебя это только «интрижка»? Как же мне не нравится это слово. Даже «любовники» звучит приятнее. Потому что в корне слово «любовь». А нас и любовниками не назовешь. Все эти сопротивления с обеих сторон…
Ты думаешь, я легкомысленная и мне на самом деле все равно, что происходит вокруг, а главное с моими мыслями, направленными в одно русло? Я уже сотни раз останавливала себя, сама себе говорила «так нельзя», «это неправильно», «аморально». Задавала себе вопросы о супружеской верности… и приходила к выводу, что противостоять искушению нелегко, но возможно, если мы оба такие правильные.
Раньше я иначе смотрела на брак вообще. Я брала пример с родителей, а не с бразильских сериалов. Теперь же понимаю, что те, которые ни разу не изменяли — редкость. И я пока одна из них… но в глубине души — я многократно отдавалась чувствам.
Говорят, духовная измена страшнее физической. Значит я совсем непутевая. Я готова к тебе бежать, только позови… Ты же сопротивляешься изо всех сил…
Засыпать и просыпаться с мыслями о тебе приятно, но видеться раз в два месяца так мало. Может хватить испытывать себя на прочность? И пора сорваться…
Я всегда находила тебе оправдания. Не отвечает — значит занят, не предпринимает никаких попыток встретиться — не хочет поддаться искушению и изменить жене…
Еще в семнадцать лет я думала, ты будешь однолюбом. Интересно, если бы я была твоей женой, ты бы крутил романы на стороне? Но я не твоя жена. Это и хорошо, и плохо… Скорее хорошо — мы не успеваем надоедать друг другу и у нас нет причин ругаться из-за пустяков. У нас времени нет даже на разговоры — наша страсть так велика, что я и сама бы организовала твое похищение… Ты такие развратные мысли сеешь в моей голове, что порой я думаю о комнате в отеле с большой кроватью, о кружевном белье и чулках… Но чаще о поцелуях на фоне заката. Я представляю себя в твоих объятьях среди колышущихся трав, зеленеющих деревьев… весенний ветер развевает волосы… щебечут птицы… и нет никого кроме нас…
Я почти готова сделать то, о чем возможно придется пожалеть. Только не говори, что ты не готов принять такую жертву. Я давно сдалась, и желание наслаждаться твоей лаской выше всего. Хочу тебя. Только твои поцелуи так заводят меня. Ты был и есть, и останешься навсегда в моем сердце…
«Неопределенность» уже проскальзывала, как термин, но я не имела ввиду наши семейные отношения. Безусловно, мы уже сделали свой выбор, и в этом плане ничего не стоит менять. Наши «вторые половинки» есть и пусть будут… Давай определимся с нами.
Помнишь «Евгения Онегина»? Письмо Татьяны: «Я к вам пишу — чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать. Но вы, к моей несчастной доле хоть каплю жалости храня, вы не оставите меня. Сначала я молчать хотела. Поверьте, моего стыда вы не узнали б никогда, когда б надежду я имела хоть редко, хоть в неделю раз в деревне нашей видеть вас, чтоб только слышать ваши речи, вам слово молвить, и потом всё думать, думать об одном… и день и ночь до новой встречи».
Так вот, давай или станем любовниками, и будем встречаться хотя бы раз в неделю… или прекратим мучить друг друга то ли стойкостью, то ли слабостью. Я не слишком много прошу?
Если ты мне не ответишь, я расценю это как — нет. Но, тем не менее, не смогу думать о тебе плохо… Я поделилась с тобой частью своих мыслей. Теперь думай сам, что со мной делать. Если ты не ответишь, это письмо станет последним. Навязчивой и настойчивой я не буду, и даже смайлики с поцелуйчиками посылать не стану… Целую нежно, может быть в последний раз.
Ангелина
