Саламандра (СИ)

— Когда младший муж примет дела и проверит хозяйственные записи, он решит, что со мной делать. Он может оставить меня в доме или отправит меня в хоспис для пожилых слуг, где я буду доживать свои дни под присмотром жрецов. И может, в один из праздников они позволят мне стать добровольной жертвой богам. Мое время в этом доме закончилось…

— Чока… — Алекс не знал что сказать. — Ты ведь не старая! Ты еще можешь помогать младшему с делами! Ему, конечно, нужна будет такая хорошая помощница, он ведь скоро будет занят с кладкой! И потом, когда малыш появится, кто же поможет, если не ты?

— Ты хороший мальчик, — Чока погладила рыжика по волосам, и добавила шепотом, чтобы никто больше не услышал, — жалко, что не ты младший у Пушана. Но на все воля богов…

— Расскажи мне о богах! — Алекс не знал, как еще отвлечь Чоку от грустных мыслей. Он притащил ее за руку на «свою» скамейку и погладил по руке. — Пожалуйста, расскажи мне о богах!

Богов, как и ожидалось, был целый пантеон. На все случаи жизни. Но самыми главными были Мать Ящерица и Семизубый. Это из их яйца появилось все вокруг, а солнце, оказывается, было беглым яйцом, которое не хочет вылупляться. И поэтому Мать Ящерица бегает за ним по небу и каждую ночь глупое яйцо убегает от Матери. А звезды — это чешуйки, которые выпали у нее из хвоста, пока она бегала по небу. А когда Семизубый сердится, то земля трясется и огонь вырывается из земли. И тогда жрецы приносят Богам жертвы и Семизубый опять засыпает, и младшие боги улыбаются людям.

На обед вместо гонга было тихое постукивание. Никто не хотел отвлекать хозяев друг от друга. Чока, вздохнув, поднялась со скамейки, пока младший не решит ее судьбу, она должна исполнять свои обязанности и присматривать за всеми делами и людьми. Из глубины дома неслось довольное порыкивание Пушана и томные стоны его младшего. У поварихи было опухшее, красное лицо. Теперь она сидела в углу и чистила овощи. И все остальные выглядели не лучше. Рабы наложников жались по углам и старались быть незаметными. Все без исключения работники и мастера выглядели перепуганными и крайне взволнованными.

Чока попыталась приободрить их, она сказала трогательную речь, что все будет хорошо и господин обо всех позаботится, но, похоже, ей никто не поверил и настроение у всех еще больше упало. На обед вместо привычной каши дали тушеные овощи с кусочками мяса, но у людей кусок в горло не лез от последних новостей. Настроение у всех было как на похоронах.

Алекс после обеда отправился в свою комнату за гребнем, но навстречу ему попались личные рабы Гаури, они торопились принести хозяевам теплые полотенца и еду. Похоже, Пушан сбил в очередной раз свой аппетит. Так и случилось. Не успел Алекс толком расчесаться, как послышалось нежное чириканье Гаури. Он в атриуме разбирался со своим приданым. Чока молча зашла в комнату к Алексу и прицепила к его ошейнику поводок, после этого молча кивнула головой, чтобы он шел за ней следом. Гаури хотелось видеть свою новую игрушку рядом. Алекс теперь должен был сопровождать младшего.

Рабы под присмотром Гаури раскрывали сундуки и доставали оттуда вещи. Там были одежда, посуда, музыкальные инструменты и свитки в деревянных футлярах. Пушан был рядом. Гаури показывал ему, что находится в сундуках, не забывая хвастаться, насколько дорогими являются вещи из его приданого. Та же мебель. Она, оказывается, была сделана из драгоценных сортов древесины. А еще инкрустация и позолота! У него в городе работали просто необыкновенные мастера. И более того, он привез раба, который в свое время был таким мастером, но за долги попал в рабство. И Гаури теперь собирается приказать ему, чтобы он научил здешних мастеров, как надо работать с деревом. Пушан только довольно цокал языком — его младший муж, оказывается, настоящее сокровище.

Они вдвоем ходили по атриуму и рассматривали привезенную мебель. При этом Гаури время от времени дергал поводок с рыжиком, и как ни старался Алекс быть к ним ближе, но Гаури все равно сокращал поводок и продолжал дергать цепочку. Гаури выбрал из привезенных нарядов, во что переодеться и супружеская пара поехала поговорить с императором по поводу того, что будет завтра.

Алекс, естественно, бежал следом за паланкином, только в этот раз ему пришлось бежать босиком. Его никто не отпустил за обувью, и хоть в городе и убирались, но все равно рыжик по пути не раз испачкал ноги. И кроме этого, Алекс с удивлением обнаружил, что бегать по булыжной мостовой — это совсем не то, что бегать босиком по песку. Пальцы время от времени попадали между камней брусчатки и это было достаточно больно для нежных ступней.