Саламандра (СИ)

Старик выделил голосом последнюю фразу, повторив интонацию Лекса, тот нимало не стесняясь, сделал приглашающий жест в сторону своих тарелок, а сам подхватил бокал с медовой водой и небрежно разлегся на кресле. Он уперся локтем в один подлокотник, и перекинул обе ноги через другой. Кирель отдал распоряжение слугам, чтобы они принесли еды и для Лира, но тот отмахнулся со словами, что ему много не надо и хватит и одного кусочка с тарелки Лекса. Рыжик поверх бокала наблюдал, как Лир выбрал кусочек тушеной репы и осторожно смаковал ее, как невиданный деликатес.

— Я, кажется, перебил ваш разговор, — Лекс подставил свой бокал служанке, чтобы она налила туда еще.

— Ничего страшного, мы просто болтали за игрой в шахматы, — Кирель вернул Лексу понимающую улыбку.

— Лекс, а как тебя мама в детстве звала? — вдруг спросил Лир по-русски, — Лешей? Ты ведь Алексей?

— Про маму врать не буду, — Лекс ответил на местном языке, — как она меня звала, я не помню, но при рождении меня назвали Качшени Чаш Чики Шао, что переводится как «надменное солнце, стоящее в зените». Брат, помнится, звал меня Качеши. Когда меня привезли сюда в клетке, то называли «Это» и таскали голого на поводке, как додо. Лексом меня назвал друг, когда я чуть не сдох после порки кнутом. Муж — любимый сатрап и обожаемый деспот, зовет меня занозой в заднице. И только Кирель зовет меня милым ребенком. А что? Вам так хочется дать мне новое имя? Не стоит, я уже к этому привык.

Лир, похоже, не ожидал подобного и поджал рот, как будто мешочек связали шнурком. Он недовольно зыркнул глазами на счастливого Киреля, на статую на балконе, на развалившегося полуголого красавчика, и только наткнувшись на его насмешливый взгляд, взял себя в руки и улыбнулся. Он поднял свиток и протянул слуге, чтобы тот передал его Лексу.

— Ты не прочтешь мне послание от моего друга? Я проделал большой путь, чтобы узнать то, что мучило меня своей неизвестностью.

Лекс принял свиток, вернув служанке бокал, и небрежно развернул его. Теперь, когда он понял принцип прочтения, он не торопился и уделил внимание самому свитку. Если бы он писал последнее послание потомкам, то, скорее всего, написал что-нибудь размером с «Войну и мир» Толстого, а не такой маленький свиток… который даже оказался не подписан в конце… хм, Лекс намусолил палец и потер крайнюю букву. Свежие чернила сразу расплылись по бумаге, пачкая заодно кожу на пальце. Ну да, конечно! Кто повезет оригинал святыни? Скорее всего, это копия, и, скорее всего, не полная… Пробежав глазами, он нашел место, где остановился в прошлый раз.

«…но жизнь в очередной раз посмеялась надо мной. С неба спустился летающий ящер с наездником. Он мне тогда показался самым настоящим драконом из сказки, и когда наездник жестом поманил меня к себе в седло, я даже не сомневался и отправился вместе с ним в путь. Меня привезли в маленькое поселение почти на самой вершине неприступных скал. Не буду рассказывать, как учил язык и как приспосабливался к этому миру. Если ты читаешь эти строки, то, скорее всего, уже и сам прошел этот путь.

Хочу предупредить тебя с самого начала — не верь их лживым улыбкам и сладким словам. Когда они найдут твое слабое место, они обязательно используют его против тебя. В самом начале все было прекрасно — казалось, вокруг меня собрались друзья. Они с удовольствием учились всему, что я давал им, совершенно не задумываясь о последствиях. Я составил им алфавит и научил основам математики. У них были только сложение и вычитание, и только простые числа. Я дал им такое понятие, как «ноль», и линейные вычисления. Я научил их умножать и делить, рассказал о дробях и неизвестной переменной «икс». А потом пришло время химии. Я рассказывал им об основах мироздания и закономерностях законов природы.

Они заглядывали мне в рот и были готовы носить меня на руках. Мне казалось, что я несу свет знаний в этот мир, и от счастья ничего вокруг не видел. У меня было много благодарных и очень внимательных учеников. Именно тогда я познакомился с замечательной девушкой, которая потом стала моей женой. Вскоре у нас появился ребенок, а потом еще дети, и казалось, нет более бесконечного счастья, чем моя новая жизнь. Единственное, что омрачало нашу жизнь, это постоянные перебои с едой. Племя летунов было многочисленным и жило только за счет случайных побед на охоте и рыболовстве. И бывали дни, когда еды не было даже для детей.

А потом мне рассказали, что когда-то этот народ жил в городе и владел плодородными землями и лавками. Мне даже показали город, стоящий на побережье. Большой порт, громадный базар и полные склады с разнообразным товаром. Моя любимая жена была дочерью торговцев, которых убили злобные правители прибрежного города. Она мне и рассказала, как в дом ее родителей однажды пришли воины и убили всех мужчин и взрослых женщин, а ее с сестрой продали в рабство. Это была грустная история, а слезы моей жены жгли мне сердце и требовали покарать негодяев.