Саламандры: Омнибус

По улице, грохоча гусеницами, к ним двигалось что-то громкое и тяжелое. Цу'ган на мгновение сбился с шага, когда в поле зрения возник танк, увешанный бронированными пластинами и измазанный символом «Культа Правды» — разверзнувшейся утробы. Развернув приплюснутую металлическую башню, танк выстрелил из основного орудия, выпустив из дула дым и откатившись на гусеницах.

Цу'ган выстроил воинов в оборонительный боевой порядок, обстреливая надвигающиеся орды культистов короткими болтерными очередями. Танковый снаряд влетел со всей силой удара молнии, разрывая неплотный строй. Саламандры разлетелись в стороны вперемешку с выбитыми из дороги кусками рокрита, и рухнули подобно обломкам.

— Сомкнуть ряды. Держать позиции, — проревел Цу'ган, пригнувшись за частично разрушенной баррикадой, которую когда-то занимал авиакорпус Стратоса.

Ягон спихнул одно из тел, так, чтобы он смог установить болтер на импровизированном стрелковом выступе.

— Капитан пока не отвечает, — сказал он в перерыве между взрывами.

Цу'ган отреагировал на вести без эмоций, его лицо превратилось в безрадостную маску.

— Ул'шан, — рявкнул он сержанту опустошителей, — сконцентрировать весь огонь на танке. Во имя Вулкана, уничтожь его.

Болтерные снаряды врезались в неумолимо надвигавшуюся машину, которая готовилась к еще одному выстрелу из основного орудия. Сидевший в башне сумасшедший культист схватил тяжелый стаббер и начал поливать Саламандр длинными очередями.

— Остальные, — крикнул Цу'ган, поднимаясь и что-то отцепляя с пояса, — гранаты.

Верхним броском он метнул противотанковую гранату. Брошенная изо всех сил, она быстро взмыла в воздух и упала на пути у танка. За ней последовало несколько других, клацавших о землю подобно металлическому дождю.

В то же время, Ягон расстрелял культиста в стабберном гнезде, пока воины с тяжелыми болтерами под командованием сержанта Ул'шана обстреливали лобовую броню и гусеницы танка. Один из разрывных снарядов зацепил упавшую гранату, когда на нее наехала бронированная машина. Цепная реакция взрывов гранат разорвала танк, и зажигательные снаряды снесли ему крышу.

— Слава Прометею! — взревел Цу'ган, воздев кулак вверх, и воины хором повторили за ним.

Его радость омрачилась, когда он увидел движущиеся сквозь дым и падающие обломки тени. В поле зрения выкатилось еще три танка.

Цу'ган в неверии затряс головой.

— Милосердие Вулкана… — выдохнул он, когда восстановился канал связи с капитаном Кадаем. Сержант посмотрел на Ягона твердым железным взглядом.

— Они отступают на площадь Аереона.

Дак‘ир был прав. Челюсти Цу’гана сжались.

— Держать строй! — проревел Кадай в устройство связи. — Здесь наша последняя линия обороны.

Саламандры стоически удерживали позиции, выстроившись за искореженными укреплениями и стреляя выверенными очередями. Позади них стояли бронированные транспорты. На турелях «Носорогов» содрогались штурм-болтеры, а спаренная штурмовая пушка «Огненной Наковальни» со свистом поливала противника огнем, тогда как боковые спонсоны «Лэндрейдера» с огнеметными пушками "Огненная буря" бездействовали.

Саламандры быстро собрались на площади Аереона, отступление с боем трех штурмовых групп проходило с меньшими предосторожностями, чем их начальная атака.

Потемневший от огня плиточный пол площади был покрыт воронками от взрывов. Рухнувшие колонны с соседних домов устилали весь ее периметр. В центре широкой площади, окруженной поврежденной стеной периметра, доминировала поваленная статуя одного из имперских лидеров Стратоса. Кадай и его воины решили обороняться именно здесь.

Культисты валили толпами, невзирая на ураганный огонь, выходя из каждой авеню и алькова подобно адским муравьям. Сотни их погибли всего за пару минут. Но, несмотря на ужасающие потери, они не испугались и медленно продвигались по огневому мешку. Трупы кучами скапливались на краю площади.

— Никто не должен пройти, Огненнорожденные! — орал Кадай, яростный фанатизм Вулкана, его прародителя, наполнял капитана праведной целеустремленностью. «Терпеть» было одним из главнейших принципов Прометеева Культа, «терпеть и завоевывать». Ураганы пуль пересекались на все больше сокращавшейся дистанции, когда тысячи культистов поливали интенсивным огнем оборонительные позиции Саламандр. Куски стены периметра, вместе с массивными секциями упавшей статуи, были разнесены на куски в круговороте битвы.

Брат Зо‘тан получил пулю в правый наплечник, затем еще одну в шею, и с кряхтеньем рухнул на колени. Дак’ир двинулся, чтобы прикрыть его, отчего доспехи содрогнулись, и он начал палить из одолженного болтера. Тела повстанцев уничтожались в яростном заградительном огне, разлетались на куски разрывными снарядами, четвертовались залпами тяжелых болтеров, кромсались опустошительным ливнем пуль из раскаленных штурмовых пушек.

И все же культисты продолжали идти.

Скрежеща зубами, Дак’ир проревел.

— Не отступать!