Саламандры: Омнибус

Из облаков дыма и пепла выскакивало всё больше смуглых воинов. Многие были вооружены прекрасно выкованными мечами. У некоторых были даже длинные ружья, из которых они стреляли на бегу, упирая приклады себе в плечи.

Сумеречные призраки свисали из искорёженных обломков своей парящей машины. Вблизи она напомнила Дак’иру ацербийский скиф, только длиннее и утыканный лезвиями. Черепа и другие гротескные амулеты болтались на шиповатых цепях, опутывавших металлический корпус машины.

Наездники были облачены в какую-то чёрную броню, напоминавшую своим видом сегментированный панцирь гигантского насекомого. Они не были демонами, но всё же имели демонический вид, настолько порочными были. Они были высокими и гибкими, утыканными такими же острыми шипами, что и их корабль. Их глаза светились жаждой убийства, словно угли пылающего костра.

Я знаю этих тварей, и всё же они не…

Некоторые были мертвы ещё до того, как копья, стрелы и мечи покончили с остальными. Убитые гнили и разлагались прямо на глазах у Дак’ира, их броня ржавела на горячем ветру, словно была создана из металла, невероятно быстро превращаясь в прах. Их тела превратились в пепел, оставив после себя лишь серый налёт. В конце от них не осталось ничего, что могло бы указать на то, что они были здесь.

Дак’ир опустил свой лук, слишком ошеломлённый, чтобы стрелять. Да и бойня уже закончилась.

Другой подошёл к нему, вытирая со своего копья пепел и ржавчину и хмурясь.

— Брат…

— Да, у меня много братьев, но ты — не они.

— С тобой всё в порядке? — другой подошёл ещё ближе. Дак’ир почувствовал его руку на своём плече и только сейчас понял, что сам тоже был одет в шкуру и сандалии.

— Я… я не…

Это не моя броня.

Другой жестом предложил ему сесть на близлежащий камень.

— Всё ещё потрясён взрывом, — произнёс он скорее для себя, — Это я. Н’бел.

Я уже слышал это имя раньше. Оно очень древнее.

Дак’ир посмотрел на него, их глаза встретились, и его чувства внезапно обострились. Имя резонировало, но он не знал почему.

— Брат… — повторил он и сжал руку Н’бела в воинском приветствии, — я знаю тебя.

— огненная ящерица, одна из многих, живущих на вулканических равнинах Ноктюрна. Подвид саламандр, меньший родственник гигантских огненных драконов, устраивавших себе логова глубоко в горах, поближе к жару магмы. Это Дак’ир вспомнил, пока ждал кузнеца.

Носившаяся меж камней ящерица пристально на него уставилась. Её глаза горели огнём, освещая ониксовую морду. За исключением тонкого голубого позвоночного гребня её чешуя была абсолютно чёрной.

— Чего тебе надо, маленькая?

— Постарайся, чтобы другие не услышали, что ты разговариваешь сам с собой, — рядом возник Н’бел, что-то нёсший в руках, — они и так уже сомневаются в смелости игнейца, — Н’бел склонился над ним и похлопал по плечу, — но не я, брат.

Дак’ир кивнул в ответ на братский жест другого ноктюрнийца, такой знакомый и в то же время такой странный. Он и раньше сталкивался с предвзятым отношением к своему происхождению с Игнеи.

Это было в другое время, сказанное кем-то другим.

Когда он снова посмотрел на камни, дригнирра уже не было. Возможно, ящерица вообще была плодом его воображения, у него проскочила мимолётная мысль, что, может быть, сомневающиеся в нём могли быть правы.

— Вот, — Н’бел протянул серебряную маску, — Пиркинная плоть, — пояснил он, когда Дак’ир взял маску в руки, — она ускорит заживление.

Кузнец, бритоголовый, широкоплечий воин с перекрещёнными на груди руками, бугрившимися железными мускулами, одобряюще кивнул за его спиной. В отличие от других воинов племени у кузнеца за спиной висел большой молот. На его теле были белым пеплом нарисованы знаки, изображавшие наковальню и кузнечные инструменты. Его кожа была ещё темнее, нежели кожа Н’бела, а в блестящих глазах светился огонь самого солнца.

Глаза огненные… Кожа чёрная как смоль…

Дак’ир надел маску. Она закрывала только половину его лица, израненную, но он сразу почувствовал, как боль отступила.

Моё лицо горело, когда я услышал, как они выкрикивают его имя.

— Моя кожа… — произнёс он, только сейчас сообразив, что его кожа была гораздо более светлой, чем у Н’бела.

— Ха! Пепел Игнеи. Пещерный житель меньше видит ноктюрнского солнца, — Н’бел выглядел озабоченным, — Дак’ир, ты уверен, что с тобой всё в порядке?

— Слегка дезориентирован. Что стало с призраками?

Н’бел задумался.